Актуальные задачи Евангельского движения

В евангельских церквях чрезмерен конфессиональный дух, проявляющийся в стремлении отождествить с евангельским движением только свою собственную конфессию, только самих себя. В ответ на эту болезнь мы приступили к работе по реконструкции истории и богословия, с целью показать, что евангельское движение уходит своими корнями в апостольскую эпоху, и что дух евангельской свободы проявлялся на протяжении всей истории Церкви в самых различных формах, временах, конфессиях и деноминациях.

Материалы Первого Евангельского Собора, 16-21 мая, 2010 г.
Полностью с материалами Собора можно познакомиться здесь.

Предсоборные тезисы

Уважаемые участники Евангельского Собора! Дорогие братья и сестры!

За прошедший год инициативная группа по подготовке Собора провела в поместных церквях и объединениях ряд организационно-деятельностных мероприятий с участием представителей различных конфессий и юрисдикций. Был организован богословский семинар, одной из целей которого явилась философско-теологическая и гуманитарно-технологическая проработка актуальных ситуаций нашего евангельского служения.

Указанная деятельность позволила нам сформулировать задачи, стоящие перед Евангельским движением в настоящее время:

1. Углубление и расширение религиозной идентичности членов евангельских церквей.
2. Создание собственного интеллектуального, социального и политического дискурса.
3. Кардинальное изменение положения церквей в обществе: преодоление маргинальности при сохранении инаковости.
4. Определение приоритета в служении: стратегическое сосредоточение.
5. Использование преимуществ сетевой структуры: региональное рассредоточение.
6. Организация и ежегодное проведение Евангельского Собора.

Рассмотрим каждую из задач. 

1. Углубление и расширение религиозной идентичности 

Для многих прихожан наших церквей история Церкви, которой они принадлежат, начинается со дня основания их собственной общины или ассоциации, в которую входит эта община. По сути, это обычно означает — с бурных 90-х ХХ века, либо со второй половины XIX века (времени появления евангельских церквей в России), либо, крайне редко — с эпохи Реформации, но почти никогда — с Апостольской Церкви. Да, ссылки на апостольские времена и апостольский дух имеются, но идентичность с Церковью, существующей по сей день с первого века христианской эры, не прослеживается, не удерживается и не демонстрируется. Почти всегда в восприятии евангельских верующих между историей новозаветной и историей недавнего прошлого имеется резкий разрыв. Этот разрыв делает верующих внеисторичными, а значит находящимися вне традиции. Такая "родовая" неукорененность ведет к нарушениям в религиозной идентичности и в конечном итоге делает евангельские церкви в российском обществе "нетрадиционными", а значит, пришлыми, чужими, гонимыми.

Религиозная идентичность наших людей "съеживается" и по другой причине. Наблюдается постепенное отдаление российских евангельских церквей от русскоязычных церквей в других странах, в недавнем прошлом входивших в состав СССР. Отчасти это результат нашего собственного невежества и страха, отчасти — сознательных усилий тех, кто опасается единства русскоязычного евангельского движения. Во многом на это отчуждение влияют политические события (особенно в отношениях с Украиной, Грузией и странами Балтии).

Непростые отношения складываются и с нашими братьями, уехавшими на Запад, и созданными ими там церквями. Зачастую мы воспринимаем их как доноров, непременно обязанных оказывать спонсорскую поддержку нашим местным инициативам.

В евангельских церквях чрезмерен конфессиональный дух, который проявляется в стремлении отождествить с евангельским движением только свою собственную конфессию, только самих себя.

В ответ на эту болезнь мы приступили к работе по реконструкции истории и богословия, с целью показать, что евангельское движение уходит своими корнями в апостольскую эпоху, и что дух евангельской свободы проявлялся на протяжении всей истории Церкви в самых различных формах, временах, конфессиях и деноминациях. Так мы сможем положить твердое основание для нашего служения в России, показать свою историческую и имеющую традицию преемственность Вселенской Церкви, продемонстрировать свою приверженность непреходящему проявлению движения Святого Духа. Особенно важно, что таким образом мы создадим механизм защиты от попыток "встроить" евангельское движение в привычную, и потому легко возобновляемую византийскую модель.

Нам предстоит показать укорененность российского евангельского движения в русской истории (несмотря на преимущественно авторитарный характер этой истории), а также — единство всего русскоязычного и русскокультурного евангельского христианства. И вести братский диалог и строить по-настоящему партнерские отношения с нашими зарубежными братьями именно с этих позиций.

Таким образом, работа по формированию идентичности евангельского движения России должна быть сфокусирована на трех главных моментах. Это:

(1) Преемственность, проходящая сквозь все века и конфессии от Апостольской эпохи и Новозаветной Церкви вплоть до сегодняшнего дня. Мы — наследники апологетов и Отцов Церкви, великих святых и реформаторов, миссионеров и богословов, русских религиозных философов и современных западных теологов. И нам предстоит огромная работа по освоению этого наследия.

(2) Надконфессиональность, обеспечивающая искомое жизненно необходимое единство всего евангельского движения. Требуется поставить евангельскую, даже более того — христианскую идентичность выше конфессиональной, не говоря уже о юрисдикционной, принадлежности. Важно чувствовать меру и ясно понимать задачу, которая состоит не в разрушении существующих конфессий и юрисдикций, а в преодолении конфессиональной замкнутости и ограниченности. Необходимо заново открыть Единую Церковь в полноте и разнообразии организационных форм и способов (традиций) поклонения Богу, многообразности священного обряда. Для этого нам предстоит заложить глубокое богословское основание, причем такое, чтобы само мышление о Церкви не могло протекать иначе, как в ситуации удерживания и её многообразия, и её единства.

(3) Неразрывная связь российского евангельского движения с русскоязычными евангельскими церквями за рубежом, а также — с евангельским движением в мире в целом. Для этого нужно по-новому осмыслить те взаимоотношения с зарубежными братьями, которые существуют на данный момент, а также приложить усилия к восстановлению связей, разорванных в результате распада СССР.

Подведем итоги. Необходимо постепенное смещение фокуса идентичности наших церквей:

— мы не столько протестанты, сколько евангельские верующие;

— наши церкви не столько протестантские, сколько евангельские, не только объединенные в ассоциации и союзы, но скрепленные всеевангельским движением, в котором чувствуется дыхание Духа Святого и любовь Христа.

В единстве — сила. В многообразии — свобода. Поэтому мы едины в многообразии. Так пусть же эти слова станут не только красивым лозунгом, но и руководством в наших делах. 

2. Создание собственного дискурса 

Большинство из нас — копиисты. Мы копируем действия, подходы, документы, саму повестку дня у всех, кто старше и влиятельней нас — РПЦ, российского государства, Запада.

Но даже тогда, когда мы хотим, образно говоря, вести свою игру, нас умело вынуждают играть по чужим правилам и на чужом поле, где становятся наиболее заметными наши слабости, а наши сильные стороны проявиться не в состоянии.

Довольно часто наши идеи и инициативы бывают перехвачены другими (и при этом крайне искажены), а наши ресурсы и достижения используются в целях, весьма далеких от тех, что ставит перед собой евангельское движение. Различные силы стремятся использовать евангельское движение для реализации своих планов, подчас не имеющих никакого отношения к проповеди Евангелия и созиданию Царства Божьего.

Мы можем и должны приступить к формированию таких интеллектуальных, институциональных, медийных и социальных пространств, в которых повестку дня и века будут задавать лидеры и спикеры евангельского движения. Правила диалога в таких пространствах должны определяться нами на основе наших ценностей, наших представлений об этике, нашего знания о должном.

Вводимый дискурс должен опираться на прочный фундамент. Его основательность должна задаваться несколькими принципами:

— более точной, чем у других проблематизацией действительности (мировой, общероссийской, местной);

— развитым богословием (причем не отстранено-систематическим, а находящимся в гуще вопросов современности);

— наличием постоянно обновляемой программы коллективного действия (которая рождается соборным разумом).

Все перечисленное требует определенной культуры церковно-управленческого и теолого-философского мышления.

Безусловно, успех такого дискурса (масштаба urbi et orbi) сильно зависит от личных качеств высказывающихся и, в частности, от их смелости, искренности и способности ясно выражать свои мысли. 

3. Изменение положения в обществе: инаковость вместо маргинальности 

Маргинальность — суть такое положение в обществе, когда вы не оказываете никакого влияния на культуру общества, в котором пребываете. Быть маргиналом — значит быть с краю, на обочине. Маргинальные группы, как правило, остаются слабыми, в конечном счете, жалкими и, что особенно важно, обреченными пребывать вне исторического процесса[1].

Инаковость же предполагает, что мир в вас вслушивается, даже если ненавидит вас. Не только признает за вами право на существование, но даже вынужден с вами считаться и как-то подстраиваться. Инаковость позволяет транслировать вашу позицию в мир, заквашивая его. Инаковость позволяет работать с миром, не изменяя себе, своему пути, Слову.

Нам важно преодолеть исторически доставшуюся нам маргинальность, дабы показать, что есть иной образ жизни, иной способ поклонения Богу, иная модель Церкви, а значит иная Россия (собственно, в этом и состоит наша "традиционность", ведь поиск неведомого града Китежа, ожидание иной Святой Руси составляют нерв русского богоискательства).

Представляется, что именно в преодолении маргинальности и состоит призвание Евангельской Церкви в нашей стране. Без этого мы не сможем выполнять Великое Поручение Христа и быть Его светом в мире сем.

Нам приходится порой сталкиваться с ситуацией, когда какой-то лидер евангельского движения выдает собственную маргинальность (или своей общины) за инаковость. Необходимо распознавать такие подмены и открыто о них говорить.

При этом действительно существует опасность, что в попытке преодолеть маргинальность мы можем утратить ту инаковость, которая должна отличать последователей Иисуса Христа: быть в мире, но быть не от мира. Однако эта опасность, ясно нами осознаваемая, не может вынудить нас отказаться от задачи преодоления маргинальности при сохранении и, в определенном смысле, даже обостренном проживании своей инаковости. Эту задачу необходимо поставить и активно искать пути ее решения. 

4. Определение приоритета в служении 

Все вышесказанное свидетельствует, что перед нашим движением стоит стратегическая задача: совершить прорыв, продвинуться в социальных системах и закрепиться на новом уровне. Решение этой задачи напрямую связано как со служением наших общин на местах, так и с нашей позицией в обществе в целом и требует выбора приоритета в служении с последующим сосредоточением на этом направлении основных сил. При этом другие "участки фронта" неизбежно оголятся, но результаты прорыва позволят в дальнейшем успешно компенсировать потери.

Прорыв — это всегда риск. Однако в нашей ситуации попытка "удерживать фронт" на всем его протяжении является даже не более высоким риском, а серьезной ошибкой. Причем ошибкой стратегической, поскольку такая позиция ведет к постепенному, но гарантированному выдавливанию нас из всех сфер жизни общества. Ресурсов нашего движения не всегда достаточно даже для того, чтобы удерживать уже достигнутые позиции. А потому выбор одного, но ключевого направления служения обществу — это жизненно важное решение. При осуществлении выбора совершенно необходимо отказаться от понимания служения как деятельности, направленной исключительно на немощных.

Сосредоточение ресурсов на одном направлении значительно повысит шансы на реальный прорыв. При выборе этого приоритета следует учесть наиболее сильные стороны нашего движения, а также добиться корреляции между развитием и деятельностью поместных общин и нашей позицией в обществе. И лучше всего, если будет выбрано такое направление служения, которого пока не видят (или к которому пока не готовы) другие "игроки", присутствующие на религиозном поле.

Чтобы обнаружить направление прорыва, затем всем миром (движением) договориться о тактике и стратегии и двинуться в этом направлении, нам и нужен Собор (как собрание во Имя Господне), на котором сможет проявиться пророческий взгляд и руководство Святого Духа. 

5. Сетевая децентрализация 

Проведенные в регионах организационно-деятельностные мероприятия позволяют сделать вывод о неиспользуемом потенциале отдаленных от центра, но деятельных общин. Поместные церкви хотят и могут сделать для целей всеевангельского движения куда больше, чем делают сегодня.

Обратим внимание, что традиционная российская централизация полностью соответствует византийской модели и противоречит евангельской. Следуя торной дорогой московской централизации (а за ней и авторитарности), мы подрываем сетевой принцип — сущностное основание нашего движения.

Поэтому необходимо научиться использовать имманентные преимущества нашей сетевой структуры и, рассредоточившись, опереться на упомянутый выше потенциал регионов.

При этом не следует забывать, что сетевая организация евангельского движения делает его более устойчивым к атакам наших недоброжелателей и к неизбежным управленческим ошибкам руководителей.

На практике это означает следующее: необходимо разработать общесетевые проекты, в которые в разной степени могут включиться церкви конкретного региона, определив свои функциональные позиции. В случае необходимости следует оказать этим церквям ресурсную и кадровую поддержку и целенаправленно делегировать им полномочия и обязательства, сея, тем самым, по всему необъятному пространству страны христианские "точки роста". 

6. Организация ежегодного Евангельского Собора 

Евангельскому движению необходимо пространство для сборки всех направлений деятельности, вытекающих из вышеперечисленных задач. Собственно, это и есть первое и наиважнейшее требование к Собору.

Собор следует изначально делать именно общеевангельским (всеевангельским). Несмотря на то, что костяк Собора 2010 года составляют служители одного из евангельских союзов, Собор не должен быть органом одного союза или одной конфессии. Он должен стать местом встречи, молитвы и пророческого поиска представителей всего евангельского движения. И мы, участники Первого Собора, должны положить этому крепкое основание.

Собор необходимо проводить с определенной регулярностью в одно и то же время: он должен стать событием годового календаря, стать традицией. Мы полагаем, что Собор должен быть ежегодным и проходить на неделе, предшествующей славной Пятидесятнице — Дню Церкви Христовой. Тем самым мы напрямую свяжем современный Евангельский Собор с новозаветным событием, когда накануне Пятидесятницы апостолы несколько дней провели в совместной молитве, общении и обсуждении вопросов становления Начальной Церкви (Деян 1:12-26).

Нельзя допустить, чтобы Собор превратился в исключительно пасторское собрание. Его активными участниками должны стать христианские ученые и политики, экономисты и журналисты, философы и теологи. Иначе мы будем отстаивать принцип всеобщего священства только на словах.

Собор нельзя ограничивать пределами Российской Федерации. Необходимо с самого начала приглашать на Собор лучших представителей всего евангельского движения, в том числе из ближнего, а впоследствии — и из дальнего зарубежья. Благодаря такому подходу, мы будем формировать собственное представление о том, что есть Русский мир.

Идеи и положения Собора могут и должны быть использованы различными союзами и ассоциациями для выработки собственных решений. Но эта работа должна происходить за рамками Собора.

Собор, избавленный от авторитарного духа, будет иметь духовный авторитет.

Мы верим, что Евангельский Собор, проводимый ежегодно накануне праздника Пятидесятницы, с масштабной повесткой, открытой дискуссией, совместным пророческим поиском, коллективным соборным мышлением, серьезной предсоборной подготовкой и выходом на крупные национальные и международные проекты, станет подлинным лицом всеевангельского движения и ожидаемым проявлением замысла Божьего о России.