Версия для печати

Неутоленные мысли о Городе

«Я люблю этот Остров, память о старой России и мечту о новой…»
Василий Аксенов. «Остров Крым»

Меняется всё. Улицы детства становятся неузнаваемыми, но в Керчи есть места — и эти места неизменны.

В Городе есть Храм. Вросший в землю — так, что и третья мировая ему ни по чем — храм Иоанна Предтечи. Он оставался Храмом, будучи филиалом городского археологического музея, он остается Храмом и сейчас, несмотря на нелепую побелку, будто нарочито маскирующую его под «хатынку» в малоросском стиле.

Над Городом возвышается Митридат. Называть его горой — это, конечно, сильно: так, высокий холм… Тонконогие загорелые мальчишки взлетают на его вершину по обновленной лестнице с пресловутыми грифонами минут за пять. На вершине — ветер. И запах моря. И Город — на распахнутых ладонях.

Есть еще скифские курганы в степи за Городом. Закрой глаза, протяни к ним руки — и в пульсирующем, звенящем летнем зное почувствуешь, как там, в глубине солоноватой, растрескавшейся земной толщи, бьется сердце Истории.

Всё это делает город — Городом.

* * *

Беда Симферополя в том, что здесь нет мест. В городе есть дворики и улочки детства, но мест — нет.

В Симферополе есть превращенный в унылый выгон для скота Неаполь Скифский. Там тоже ветер. И верные спутницы «коренного народа» — козы. Шаг влево, шаг вправо — зловонные потоки нечистот устремляются вниз по улицам, зимой и летом. Потоки эти безжалостно уносят с собою едва затеплившееся очарование местом.

Парк Салгирка? Он слишком юн для того, чтобы стать местом. И там тоже слишком много коз, безнадежно втаптывающих в землю робкую интеллектуальную ауру, навеваемую всегда куда-то опаздывающими мечтательными университетскими очкариками. В последнее время, попадая в парк, всё чаще ностальгически вспоминаешь славные комсомольские субботники: а как иначе избавиться от засохших деревьев и отнюдь не живописных клочьев мусора?

Местом, пожалуй, могла бы стать маленькая площадь у Долгоруковского обелиска, если бы не удручающая толчея городского транспорта вокруг. Будь она пешеходной зоной, наверняка превратилась бы в излюбленное место встреч всех влюбленных города.

Пожалуй, Симферополь как Город пока не состоялся, и свое неутоленное чувство города симферопольцы пытаются возместить выдуманным региональным сознанием. Выдуманным потому, что на самом деле симферопольцы не любят Севастополь, для них не существуют ни Керчь, ни Феодосия, а индустриальный Северный Крым — подлинная Terra Incognita. Южный берег они снисходительно воспринимают как свою вотчину, но кто и чем там живет — до этого им, в сущности, тоже нет никакого дела. Есть еще тихие островки сельской жизни, разбросанные по беспощадной крымской степи: кто-то из сегодняшних симферопольцев там родился, кто-то ездил туда в студенческие годы «на картошку», кому-то пришлось «оттрубить» на селе год-два по распределению после вуза, чтобы потом счастливо возвратиться в родную столицу… Но об этом редко вспоминают и скупо говорят.

* * *

Симферопольцы живут своими мифами, своими героями, своими представлениями об окружающей островной реальности, самой этой реальностью далеко не всегда понимаемыми и принимаемыми.

Регионалистские идеи Андрея Мальгина и Сергея Киселева наверняка с интересом выслушают в любом городе Крыма — и потом даже будут гордиться: надо же, какие оригиналы есть в нашей столице! А вот Диму Синицу с его «клиповым сознанием» воспримут, скорее, как пришельца с другой планеты (хотя и занимательнейшего): правительственный кортеж, мчащийся по заданному маршруту через Симферополь на ЮБК? — вы, вообще, о чем, господа?.. «умыть москалей»? — эх, ребята, нам бы ваши проблемы!..

* * *

Конечно, отсутствие единого архитектурного ансамбля даже в центральной части — серьезный «минус» для города. Смешенье стилей и эпох в теснящихся зданиях не создает особой атмосферы, как это порой и в других местах бывает, — лишь ощущение неустроенности, незавершенности, неухоженности.

Вдобавок к этому сегодняшний лик Симферополя обезображен безликими и бесхарактерными переселенческими поселками, что взяли город в безмолвную осаду по всему его периметру. А ведь это — надолго…

Прогулки по Симферополю — это всегда путешествие в память детства, но если память вашего детства — родом из других мест, то гулять вам в Симферополе негде (разве что пройтись по центру?). Наверное, поэтому и сами симферопольцы так часто уходят в горы — благо, неподалеку.

* * *

Не складывается у симферопольцев и любовь со своими собственными городскими властями.

Керчане с гордостью рассказывают всем — давним знакомым и первым встречным — о реставрации старого города, о том, как улица Карла Маркса превращается в Кипарисовую (там высадили кипарисы, и оказалось, что они комфортно чувствуют себя не только на Южнобережье — просто смотреть за ними надо, поливать время от времени…), и дружно слагают легенды о нынешнем городском голове.

Недавними преображениями приморского бульвара довольны и жители Феодосии.

Реконструкция же центральных улиц Симферополя вызывает лишь кривоватые ухмылки да снисходительно-насмешливые комментарии: «Представляем, сколько «предвыборных» денег будет «закопано» в новые мостовые на Пушкинской…»

* * *

Порою кажется, что высокомерная нелюбовь симферопольцев к Севастополю замешана на простом и понятном чувстве зависти: Севастополь — это Город, он всегда был им и, без сомнения, навсегда таковым останется. К тому же это Город — имперского ранга. Его можно разжаловать, лишить былого статуса, но военную выправку не скроет никакой цивильный костюм. Даже с сорванными погонами, он сохраняет достоинство и горделиво держит осанку. В Севастополе хочется расправить плечи, вскинуть подбородок и улыбаться — назло всем и всему.

О том, что в Севастополе есть места, не стоит и говорить. Пожалуй, их даже слишком много для одного города.

* * *

Места есть и в Ялте с ее неповторимыми и неповторяющимися балкончиками и трогательными пальмами в миниатюрных двориках, и в разморенной солнцем нищей Балаклаве, умиротворенно дремлющей под ласковый лепет волн, и в припорошенной вековой пылью, но по-своему кокетливой Феодосии, и в осеняемой трамвайным перезвоном-постукиванием Евпатории.

В Симферополе тесно и суетно, здесь слишком деловито — места для чувств не остается.

Симферополь действительно нужно отстаивать — нужно отстаивать город у Вечности.

Отстаивать для того, чтобы он стал Городом, для того, чтобы в нем появились места, а те, в свою очередь, породили бы чувства.

Возможно, с утолением чувства города у симферопольцев иссякнет и жажда неведомого — регионального сознания.

февраль 2002 г.