Версия для печати

Мои враги — это "империалы"

Интервью Антонио Негри газете "Le Monde"

— Не считаете ли Вы, что после терактов 11 сентября нужно проводить более четкое различение между антиимпериализмом и антиамериканизмом?

— Я считаю, что антиамериканизм мертв. Я никогда не был антиамериканистом, как никогда не был настроен антироссийски. Я был всегда против американского капитализма, так же как и против политики российского социализма. Когда мы спрашиваем кого-то, настроены ли они антиамерикански или антироссийски, это значит, что мы спрашиваем, настроены ли они против того или иного национального государства. С моей точки зрения, каждая нация делится изнутри на тех, кто командует и тех, кто страдает. Я на стороне угнетаемых американцев и россиян и против американской политики во Вьетнаме или советской политики в Польше и Чехословакии. Я был бы гораздо более доволен, если бы 11 сентября был полностью разрушен Пентагон, и террористам удалось бы попасть в Белый Дом вместо того, чтобы наблюдать падение башен-близнецов, наполненных тысячами американских рабочих, среди которых, по некоторым данным, было около тысячи нелегальных эмигрантов (clandestinos). Мои враги — это "империалы" (раньше они назывались капиталистами) вне зависимости от национальной принадлежности.

— В книге "Империя", написанной в соавторстве с американцем М. Хардтом, Вы описываете современный мир как глобальную систему господства. Не находится ли исламский террор вне этой "империи"?

— Одним из важных и поразительных уроков 11 сентября является то, что сами американцы обнаружили себя внутри империи! Со стратегической инсуляцией Соединенных Штатов покончено! Я не согласен с Даниэлем Бенсаидом, по мнению которого, капитализм по-прежнему выражает себя через национальное государство. Эта ужасная история в Нью-Йорке напоминает шекспировскую трагедию, не так ли? Это разрыв внутри семьи, королевской или вернее имперской семьи, даже если персонажи вроде маленького Буша и его друзей не вполне вытягивают сценарий. Мы наблюдаем войну долларовых талибов с нефтяными талибами! Одни были построены другими себе на погибель, и теперь в их отношениях царит ненависть. Это не война, это месть! Не ужасно ли снова потонуть в этом старом мире шекспировского насилия, в этом климате первоначального накопления, как сказал бы Маркс!

— Как вы оцениваете возврат интереса к национальному государству и к его роли национального и интернационального регулятора, который произошел после терактов?

— Самый смешной феномен последних тридцати лет — это господство Lex Mercatoria (закона рынка). Этот закон изъял у государства всю его легитимность. Так вот, с законом рынка покончено. Поскольку многие другие образования пали, должно вмешаться государство. Моему другу Франсуа Эвальду следует заняться самокритикой, потому что он, как все правые фукоисты, считал, что закон рынка может действовать без гарантий государства. Сегодня побеждает настоящий Фуко, Фуко, который следует Марксу в анализе контроля. Свободный рынок никогда не существовал, это мистификация. Как прекрасно сказал Фуко, это не война является продолжением политики, а политика является продолжением войны. Война — это основание политики!

— Можно ли сравнить нынешнюю ситуацию с той латентной революцией, в которой Вы принимали участие как лидер крайне левого движения "Автономия" в 70-х годах Италии (Негри был приговорен к 13 годам заключения, но пользуется режимом относительной свободы передвижения — Пер.)?

— 70-е годы стали началом выхода из современности. Теперь мы — в постсовременности. Я никогда не был террористом, но мог бы назвать себя таковым. В конце концов, я заплатил дорогую цену! Но это был вопрос массового экстремизма. Мы заняли тогда место в диалектике правового государства, в диалектике между социализмом и фашизмом, в борьбе социализма с коммунизмом. Теперь суверенитета больше не существует (характерная терминологическая непоследовательность! – Комм. пер.) Само основание суверенитета полностью трансформировалось в процессе помощи военной машине мирового капитализма. Теперь, когда мы втянуты в этот большой вихрь, мы спрашиваем себя — кто здесь командует? Кто начальник? Американцы пытаются быть таким начальником. Что надо делать? Исход, прекращение разговора, дезертирство из труда, войны и знания. А это значит, построение иной жизни, не той, что принадлежит этим господам, талибам доллара и талибам нефти.

3 октября 2001 г.

Перевод с английского Артемия Магуна.

Источник: http://slash.autonomedia.org.