Главная ?> Геополитика ?> Имперское наследие ?> Светлана Лурье: история империй ?> Стратегия нового имперского сотрудничества
Светлана Лурье

Стратегия нового имперского сотрудничества

Интервью Светланы Лурье "Русскому Архипелагу"

— Уважаемая Светлана Владимировна, в одной из своих статей Вы писали об особом значении балкано-царьградского направления для геополитики Российской империи? Не свидетельствует ли такая ориентация о том, что Российская империя является не просто наследницей, но осколком византийской? В какой мере, по Вашему мнени, ориентация на Балканы остается актуальной для России?

Что касается статуса Российской империи, то ведь Вы не станете утверждать, что Византийская империя была осколком Римской? Между тремя Римами была преемственная связь в том, что касалось основополагающих имперских принципов. Но каждая из этих империй реализовалась сама по себе.

А есть ли сейчас на Балканах субъект, на который Россия может ориентироваться? Балканские страны прочно вышли из-под нашего влияния. Можно только ждать, что когда-нибудь ситуация изменится и мы установим с православными народами особые отношения. Единственное, что мы можем сейчас сделать, поддерживать нашу духовную и культурную связь.

— Ваше отношение к евразийству? Является ли евразийская идеология адекватной для выражения имперского опыта России?

Евразийство ни в коей мере не является выражением имперского опыта России. Действительно, мы легко уживались с тюрками, но это обстоятельство — не повод для идеологизирования. Это относится исключительно к нашим колонизаторским способностям, которые в данном случае вполне реализовывались.

— Вы много пишете о Британской империи. В какой мере, на Ваш взгляд, справедливо отношение к ней как к основному геополитическому противнику России? Можно ли считать американскую империю продолжением Британской? Является ли политика Соединенных Штатов в XX веке имперской?

Политика Соединенных Штатов может стать имперской. Пока она таковой не является и ее возможности в этом отношении под вопросом. Американская империя, если она состоится, не станет продолжением Британской. Чтобы стать империей, Америка должна выработать свои собственные имперские парадигмы. Для этого должна измениться вся ее культура. Конечно, британский имперский опыт принимается во внимание, но просто продолжать его Америка не сможет и не захочет. Другое дело, что сама Британия может попытаться возродиться как империя, что вполне возможно на фоне имперской неопытности США. Если у Америки сейчас имеется соперник в ее имперских устремлениях, то это именно Англия. Мы как-то не вникаем сейчас в политику Великобритании, считая ее придатком США. А между тем она сформулировала свою собственную внешнеполитическую концепцию — идею многосторонности. Это означает действия в одном направлении с Америкой, но при условии внесения своего собственного содержания. Фактически Англия хочет подменить собой Америку, навязать той свои смыслы и свои способы действия. И, возможно, в этом отношении Англия является вовсе не геополитическим противником России, а, напротив, ее союзником. Англия сейчас очень заинтересована в России, она стремится включить нас в процесс глобального сотрудничества на основе многосторонности, с тем, чтобы расшатать монополию США изнутри. Между прочим, наш союз с Англией был заключен в самом начале XX века и тогда оказался найден удобный механизм сотрудничества между нашими империями.

— В своих публицистических статьях этого года Вы неожиданно выступили в защиту ближневосточной политики Соединенных Штатов. Если США, на Ваш взгляд, представляет собой христианскую империю, кто (или что?) является ее сакральным центром, приобщение к которому может компенсировать людям утрату политической свободы?

Я уже ответила, что Америка имеет шансы стать империей, но пока ею не является. Так что говорить о сакральном центре не приходится. Пока Штаты играют роль мирового жандарма. Это весьма полезная роль, и я не вижу смысла им в этом противодействовать. При коммунистах я желала, чтобы безбожная и неправедная коммунистическая идеология, которая делала нас носителями зла, исчезла любой ценой (а те территориальные потери, которые мы понесли, — не самая страшная цена, заплаченная за это) и не вижу ничего плохого в том, что Америка помогла нам от нее избавиться.

Другое дело, что теперь мы должны приложить все усилия, чтобы воссоздать нашу государственность и нашу империю. Но риск был оправдан. Тем более я не вижу ничего дурного в том, что Америка разваливает другие тоталитарные режимы. А что касается исламского фундаментализма, то он такой же наш враг, как и враг Америки. От того же, что кто-то хочет кого-то завоевать, я не прихожу в ужас. Не вижу я большого горя в потере Ираком политической свободы, тем более, что люди там были отнюдь не свободны. Вот то, как происходит оккупация Ирака — это безобразие, американцы устроили в этой стране полный бардак.

Но к этому моя позиция не сводится. Я просто не видела смысла заступаться за Ирак. Это был не повод идти на принцип. Тем более, что есть ситуация, когда мы должны будем пойти на принцип. Это в том случае, когда поползновения Америки затрагивают наших союзников. В исламском мире я вижу только одного союзника — это Иран. И тут надо сделать все для сохранения его независимости. И, конечно, надо отбить нашу Среднюю Азию.

Но тут встает вопрос о принципах наших отношений с Америкой. Если бы мы могли абстрагироваться от Америки и полностью сосредоточиться на своем внутреннем развитии, то это было бы прекрасно. Но Америка нам этого никогда не даст. Она сейчас почти навязывает нам свою дружбу, готова прощать нам недружественные по отношению к ней шаги и совместно с нами создавать стратегическую систему ПРО. Теперь уже она громогласно относит нас к числу своих "новых друзей". Все, чтобы держать руку на пульсе, потому что замкнутую на себе Россию она боится. Нам тоже себе дороже с Америкой враждовать. И нам тоже надо держать руку на пульсе.

И России, и Америке лучше дружить прочно и долговременно. Другое дело, как дружить. И именно на этом Россия сейчас должна сосредоточиться. России следует определить свою собственную миссию в мире, а также возможности для ее реализации. Определенное распределение ролей нам Америка сейчас предлагает: нечто вроде "доброго" и "злого" следователя. Соглашаться ли России на такое распределение ролей? Сразу хочется ответить, что нам не нужна чужая пьеса, нам надо писать свою. Но само по себе ролевое распределение необходимо. Наши отношения должны приобрести сюжет, в котором мы сможем выражать себя. Только в этом случае наши отношения с Америкой будут относительно безопасны и даже взаимовыгодны. Нам вместе следует искать значимые точки соприкосновения. Реальные точки, которые будут всерьез нам интересны. Без этого роль превратиться в функцию. Мы не можем подойти к проблеме лишь прагматично, поскольку мы закладываем систему миропорядка на долгое время вперед, и наше положение в этой системе должно отвечать нашей сущности. Правда, для этого нам следует в своей сущности самим разобраться. Но, с другой стороны, определение своего внешнеполитического действия поможет нам и в этом.

Америка, конечно, как союзник не подарок. Ей мы нужны в качестве функции. К тому же она патологически не умеет находить ни с кем общий язык. Для того чтобы она не ввергла в хаос весь мир, нам и англичанам придется ее воспитывать и обучать имперскости и в этом процессе Россия сможет попытаться реализовать и собственную имперскую программу.

Может быть, здесь и лежит наша точка пересечения?

октябрь 2003 г.

 

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.