Россия — страна без народа? (Но с русской диаспорой и русским университетом...)

Рамка государственности может быть воссоздана и порождена только на основе инициатив самодеятельных групп и коллективов, этно-религиозно-культурных общин, в их взаимодействии и общении друг с другом. Ждать чего-либо, поворачивая голову в сторону правительства и государственного аппарата — бессмысленно. Значит, это судьба: решать задачи государственного масштаба, опираясь на крохотные или скромные общественно-самоорганизационные силы

I

В условиях ухудшающегося положения с государственной властью (свидетельств чему — бесчисленное множество:

(1) бесконечные "громкие" скандалы с участием государственных чиновников высшего ранга, постоянные обвинения их в мздоимстве,

(2) отсутствие внятных целей общественного развития,

(3) разложение оппозиции — заскорузлой и мастодонтной с точки зрения идейной основы и гуттаперчевой с точки зрения "системных компромиссов",

(4) удивительные похождения "героя нашего времени" — Чубайса)

становится ясно, что государство в России отсутствует — оно сломано, уничтожено, хотя государственный аппарат весьма силен и крепок. Казалось бы, в этой ситуации наиболее последовательной и привлекательной должна быть народническая точка зрения. Систематически развернуть взгляд на российское бытие с позиции народа, который все понял и нашел мужество пережить и выжить, — что может быть выше этой точки зрения?

Однако здесь мы сделаем странное, но самое важное утверждение: в настоящий момент в России нет народа — есть население. Вся история России свидетельствует о том, что это — страна с гнусным, подлым, нецивилизованным населением и гениальным, героическим народом. Складывание же из аморфного, гнусного, нецивилизованного населения гениального народа происходит всегда у гробовой черты, у черты смертельной опасности, когда становится отчетливо видна та грань, за которой — гибель всего этноса. Впрочем, смерть приходит по-разному: в поединке, от старости и дряхления, но также в результате духовного предательства и отказа от собственной аутентичности.

Существует четкая функциональна взаимосвязь понятий "народ" и "государственность": если отсутствуют практика государственного строительства и сакральный ритуал государственности, то не существует и народа. Народ, ставший материалом формирования других народов и других государственностей, выступает уже не как народ, но как разномастные, разноплановые этнические группы иных очагов этногенеза. В ответ могут привести слова из Евангелия: "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин 12, 24). Но здесь данная цитата совершенно неуместна: пустить российско-русский этнос на прокорм новому вызревающему постмодернистскому сообществу — значит, очистить территорию России от России. В этом и состоит основная опасность российского постсоветского сознания, которое абсолютно бессубъектно и а-политейно: оно не мыслит себя в структуре какого-либо полиса, какой-то конкретной государственной общности, охраняющей могилы своих предков (и совершенно неправильно называть подобное сознание космополитичным: космополитизм — это способ связывать структуру полиса с устройством космоса). Поэтому такое сознание, незаметно даже для самого себя, может однажды отождествиться с любым другим субъектом, для которого прокормом (при соблюдении всех правовых условий) как раз и станет русский этнос. Сувениризованные, сведенные до "кукольных" церковных приходов или культурных центров, группы русскоязычных "россиян", рассеянные по всему миру, могут послужить полезным строительным материалом для нового миропорядка. И все у этих русских групп будет хорошо: заработок, знание языков, большие семьи, американское, германское, корейское, сингапурское гражданство. Они даже могут требовать, чтобы их называли русскими, и эти требования будут удовлетворены. Но не является ли сытая жизнь наших многочисленных соотечественников за рубежом свидетельством того, что начался новый этап — этап усталости, дряхления и старения русского этноса, когда на место пассионарности приходит довольство и успокоенность?

II

В условиях отказа от бюрократического социализма российскому полиэтносу и русскому этносу необходимо решить многообразные задачи:

1. восстановить сакральную государственность, то есть монархию;
2. для этого осуществить всеобщее институциональное раскаяние в совершенном убийстве последнего Государя и его семьи, а также в пособничестве этому убийству, на основании чего переосмыслить весь исторический период после отказа от монархии в 1917 году;
3. при восстановлении монархии опереться на межконфессиональный диалог православия с другими мировыми религиями, с тем чтобы уточнить и обозначить миссию российской государственности и миссию русских в мире и внутри самой российской государственности.

Без решения этих задач восстановить ипостасность русского этноса и получить энергию для действий и свершений просто не удастся.

Для восстановления народной субъектности различие русского этноса и российского полиэтноса перестает быть значимым, когда этнически и конфессионально разнящиеся общности (православные русские, исповедующие ислам татары, буддисты-калмыки) поддерживают единую, сакральную для них государственность. Но для этого идея государственности должна быть заново восстановлена и "прожита" снизу, с позиций этноконфессиональных общин, в их общении и взаимодействии друг с другом. Пределом совершенства человека при подобном подходе оказывается святой, способный формировать ритуал государственности.

Подчеркнем еще раз: мы не обсуждаем вопрос о том, как устроить жизнь русскоязычных групп, разбросанных по всему миру и проживающих в самой России. Речь идет о том, как восстановить субъектность русского народа. Чисто правовым способом, поставив вопрос о правах и собственности русского народа как государствообразующего этноса, это осуществить невозможно: сакрально-религиозное предательство не лечится правовыми способами. Более того — последовательное их применение вызовет у русскоязычного населения лишь рост шовинистических настроений и стремление к иждивенчеству.

III

Восстановление российско-русской субъектности важно не само по себе, но для постановки и достижения вполне определенных целей мирового масштаба. Именно наличие и реализация этих целей и будут определять присутствие русских в мире.

А здесь нас подстерегает новая опасность. Уже выражено пожелание, чтобы цели будущего России и направления ее "прорывов" по возможности не были чересчур грандиозными и "прорывными". Дескать, Россия замучила себя прорывами, а лучше было бы устроить "нормальную" жизнь и спокойно, размеренно и "вкусно" зажить. Но, перефразируя высказывание одного из героев фильма "Брат", скажем: "Что немцу хорошо, то русскому — смерть". Русским нельзя без прорывов, без скачков. Русский обыватель — самый пустой и гадкий обыватель. Русским нужна на своем месте, на своей территории, в России миростроительная задача, трансформирующая и изменяющая жизнь на земном шаре в целом. Утрата этой задачи равносильна отказу от аутентичности (подлинности) существования и ведет к разрушению идентичности (тождества с самим собой). Однако задача должна предусматривать воспроизводство важнейших форм и структур жизни как России дореволюционной, так и России советской.

Чтобы намечать новые всемирно-исторические цели от лица русского субъекта, необходимо ответить на вопрос: чего уже удалось достигнуть?

Русскими в сотрудничестве с другими этносами была освоена огромная территория, на которой эти многочисленные этносы были сохранены. Русскими была принята и воспроизведена православная миссия в мире. Россия дважды в XX столетии осуществила рывки в хозяйственно-экономическом развитии, становясь наиболее динамично развивающейся державой. Что всегда плохо давалось русским — так это организация жизни и освоение территории. Задачи нового этапа развития России должны заключаться в культивировании техник и технологий, обеспечивающих поддержание, воссоздание и воспроизводство очагов жизни во всех ее формах, то есть технологий техноантроповитализма: от воспорождения живой энергии солнца до продления жизни биологического организма. России нужны не умеренные экологические программы, нацеленные на свертывание производств (чтобы природа отдыхала) и научных программ, исследующих ядерную энергию, но разработки нового уровня, решающие проблемы живого света, живой пищи, живых энергий.

Пройдет еще немного времени, и Россия лишится института фундаментальной науки. Проблему воспроизводства стратегических научных кадров, способных ставить и решать фундаментальные теоретические проблемы, разрабатывать высокие технологии, никто не обсуждает. Между тем, настало время составлять Белую книгу направлений фундаментальных исследований и разработок , которые погибли или эмигрировали вместе с их носителями за время перестройки и реформ. А без специально спроектированной системы образования, способной воспроизводить научные школы фундаментальных исследователей и разработчиков, ни о каком рывке говорить не приходится.

Способность русских вступать в органическую связь с другими этносами может спасти нас и на этот раз. Нет в России денег на фундаментальную науку — надо помочь другой стране (за ее же деньги) воспроизвести структуру фундаментальных научных исследований и прикладных разработок, а результаты их внедрять по всему миру, но прежде всего — в России. Очень важно найти страну — маркетолога и упаковщика (packager), — чтобы выделить в результате подобного воспроизводства полный набор связей общения. Поскольку по прогнозам многочисленных независимых исследователей центром мирового развития XXI века будет Тихоокеанский регион, для России очень важно активное присутствие в этой части земного шара, а искомой страной может оказаться, например, динамично развивающаяся Малайзия.

Второй момент постановки целей связан с тем, что Россия сегодня является конгломератом различных групп населения, живущих одновременно в разных временах. На территории России представлен весь набор форм жизни и систем хозяйствования: от рабовладельческих эргастулов до мощнейших государственно-капиталистических концернов; присутствуют группы, исповедующие все типы идеологий, осуществляющие бесконечное число культов. Гетерохронное существование различных систем мыследеятельности наряду с гетерогенностью, а также с гетерархичностью этих систем являлось, по мысли Г.П.Щедровицкого (основатель Московского методологического кружка), обязательным условием процесса развития. Но именно государственность служит той особой рамкой, которая создает условия стыковки и согласования разных времен и временных форм жизни друг с другом, линеаризует и упрощает гетерогенные и гетерархичные системы общественной мыследеятельности, создавая единую, опознаваемую всеми изнутри и извне, формулу существования. Важнейшим является следующий вопрос: позволяет ли сформированный модуль государственности осуществлять различным общностям и общественным группам свое собственное движение? Схема государственности должна содержать нечто такое, ради чего различные общественные группы в случае необходимости будут готовы упрощать, «сплющивать» общественное многообразие и сложность организации жизни, соединяясь в единый организм.

Из всего сказанного следует, что рамка государственности может быть воссоздана и порождена только на основе инициатив самодеятельных групп и коллективов, этно-религиозно-культурных общин, в их взаимодействии и общении друг с другом. Ждать чего-либо, поворачивая голову в сторону правительства и государственного аппарата, бессмысленно. Значит, это судьба: решать задачи государственного масштаба, опираясь на крохотные или скромные общественно-самоорганизационные силы.

Сохранимся ли мы как русский народ? Не нам решать.

Источник: Российское аналитическое обозрение №7, 1998 г.