В глубь казахских степей. Волны колонизации в Центральной Азии

Политические и экономические связи России с территориями, на которых сейчас расположены Казахстан и Средняя Азия, имеют многовековую историю и активизируются в XVI в. Взятие русскими войсками Казани в 1552 г. и сдача им без сопротивления Астрахани в 1556 г. приблизили границы Московского государства к землям кочевников, казахов и ногайцев в междуречье Яика и Волги. Московское государство взяло в свои руки не только путь по Волге, но и часть прибрежных степей, что открыло свободный путь в Каспийское море и создавало условия для торговли со странами Среднего и Ближнего Востока. Это способствовало тому, что в 60-х гг. ХVI в. активизируются дипломатические связи России с Казахстаном и Средней Азией.

Однако на пути расширения русско-азиатских торговых отношений и продвижения на восток стояло Сибирское ханство во главе с Кучумом, с которым у Московского государства отношения особенно обострились в 70-х гг. XVI в. Русское правительство начинает искать союзника в борьбе с ним. Им стал Казахстан. Русские и казахи ведут совместные военные действия против хана Кучума. Активизируется дипломатическая деятельность — русские люди в составе посольств длительное время находятся в казахских степях. В ответ на просьбу казахского хана Тевеккеля о российском покровительстве царь Федор Иванович в 1595 г. направил к нему посольство во главе с Вельямином Степановым. В течении двух месяцев между Степановым и Тевеккелем велись длительные переговоры, но вопрос о присоединении подвластной ему территории к России тогда решен не был.

Полиэтничность населения с самого начала сопутствовала формированию российской державы. По мере ее укрепления все теснее переплетались исторические судьбы народов России, и огромную роль в этом сыграла вольная колонизация восточных территорий крестьянами, казаками, посадскими людьми, старообрядцами. Характерно это и для тех земель, которые соседствовали с казахской степью. В контакт с казахами, кочующими в районе рек Яик, Илек, Эмба, Сагыз вступала прежде всего та часть русского населения, которая, начиная с ХVI в., пыталась бежать от крепостничества, мигрируя из районов с наиболее тяжкими формами угнетения. В 1731 г. началось добровольное присоединение Младшего, Среднего и частично Старшего жузов к России. С 40-х гг. ХVIII в. русское правительство начинает постройку линий военных укреплений на границах с Башкирией и далее к югу вдоль Яика до Каспийского моря. Одновременно ведется строительство укрепленных линий вдоль Иртыша и на Алтае.

Параллельно с вольной миграцией нарастает правительственная волна колонизации на территорию современного Казахстана и смежные с ним районы и, хотя поток переселенцев был полиэтничным по составу, преобладали в нем русские. В среде Яицкого, Оренбургского, Астраханского, Сибирского казачьих войск большую часть составляли русские, а представители тюркских народов — от 5,6% до 36% жителей казачьих станиц. Колонисты оседали в городах, крестьянских селениях, казачьих крепостях Яицкой, Оренбургской, Сибирской линий.

Во второй половине ХVIII в. часть земель вдоль побережья Каспийского моря была передана правительством в частное владение русским помещикам. Во владении помещиков Юсуповых находилось 131 000 десятин земли, а помещиков Безбородко — около 2 млн. десятин. Эти земли отдавались на откуп купцам, которые организовывали на побережье рыбопромышленные ватаги. На традиционные зимовки казахи Младшего жуза теперь допускались приказчиками помещиков только за известную плату — оброк скотом, деньгами *¹ .

Между I-й (1719 г.) и V-й (1795 г.) ревизиями (переписями) русское население, проживавшее в Казахстане и смежных районах, выросло в семь раз — с 12,5 тыс. до 83,7 тыс. чел.*² Однако массового переселения русских в глубь казахских степей в это время еще не отмечалось.

Территорией самого раннего заселения стали земли по Яику, выделенные в ХVII в. Яицкому казачьему войску. Однако к ХVIII в. численность населения увеличилась здесь незначительно (с 12,5 тыс. до 30,2 тыс. чел.), лишь немного превышая средний прирост по стране, причем главную роль играл естественный прирост. Интенсивнее шло заселение Сибирской линии (Пресногорьковский участок, смежный с казахской степью). Заселение этих земель начинается с 20-х гг. ХVIII в. Число русских жителей в 40–90-х гг. этого столетия увеличилось с 2,1 тыс. до 53,5 тыс. чел.*³

К концу ХVIII — началу XIX в. в западной части Казахстана проживало 1177,2 тыс.чел., из них казахи составляли 1017,8 тыс. чел., а 159,5 тыс. — инонациональное население (в том числе — 124,4 тыс. русских) *⁴ . В восточной части в указанный период проживало 492,7 тыс. чел., из них 4,8 тыс. русских. Всего русское население в указанный период составляло в Казахстане и на смежных территориях 129,2 тыс. чел.*⁵ — дворяне, штатские служащие, находившиеся на службе с семьями или без семей, мещане, купечество, крестьяне, горнозаводские рабочие, духовенство, старообрядцы, казаки.

В XIX — начале XX в. продолжается переселение в Казахстан и Среднюю Азию русского населения — как вольного, так и под правительственной опекой. В освоении региона можно выделить следующие периоды: а) ХVIII — середина XIX в., когда эти миграции шли медленными темпами; б) вторая половина XIX в., когда усиливается приток русских в регион; в) начало XX в. (1897–1916 гг.) — время чрезвычайно интенсивного притока русских переселенцев. Казахстан и Средняя Азия выдвигаются в число территорий массового расселения, оттесняя на второй план Кавказ, Новороссию и многие другие традиционные районы колонизации.

В глубинные части казахских степей русские начали активно проникать в 20-х гг. XIX в. В 1858 г. в этих степях проживало 38,6 тыс., а к 1870 г. — 52,6 тыс. переселенцев, преимущественно из Саратовской, Самарской и Оренбургской губерний.

Темпы заселения Казахстана и Средней Азии резко возросли с 1870 г. по 1896 г., когда количество русских и других европейцев увеличилось здесь более чем в шесть раз. В 1860–70-х гг. крестьяне, как правило, снимались с места самовольно, а потому не получали никакой поддержки со стороны царской администрации. К 1870 г. в южные и восточные районы империи всего из европейских губерний России переселилось 245,9 тыс. чел., причем 52,6 тыс. чел. осели в Казахстане и Средней Азии; в Уральском казачьем войске население достигло 79,6 тыс. чел., в Сибирском казачьем войске — 113,7 тыс. чел.*⁶

В 80-х гг. XIX в. вследствие обострившегося аграрного вопроса в центральных малоземельных губерниях правительство России официально разрешило ограниченное переселение крестьян на окраины. Право на миграцию получили только зажиточные хозяева, располагавшие средствами на переезд и обзаведение всем необходимым на новых местах. 10 июля 1881 г. были утверждены "Временные правила о переселении крестьян на свободные казенные земли" *⁷ . Согласно им новоселы получали по восемь десятин земли на душу, за что уплачивали государству оброчную подать.

13 июля 1889 г. был опубликован новый закон "О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли" *⁸ . По этому закону переселенцы в Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской областях получали государственную землю в постоянное пользование, но за это платили казне поземельную подать и отбывали казенные и земские повинности. Циркуляром Министерства внутренних дел от 29 июня 1894 г. переселение крестьян в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию было окончательно легализовано *⁹ . Таким образом, с 80-х гг. миграции экономически состоятельного крестьянства на окраины Российской империи были признаны законными и даже полезными для государства. Однако не все казахские области были открыты для заселения в тот период. Уральская область начала осваиваться с 1899 г., а Тургайская — только с 1904 г. *¹⁰

В 1871–1896 гг. в Казахстане и Средней Азии обосновалось 8,6% общего числа крестьян, переселившихся на окраины Российской империи. В эти годы они в основном оседали в Акмолинской и Семиреченской областях. Это были преимущественно выходцы из Пермской, Тобольской, Самарской, Саратовской, Оренбургской, Курской, Воронежской, Орловской и Тамбовской губерний. Подавляющая же часть мигрантов переместилась в этот период в Сибирь (30%), на Кавказ (29,7%) и в Новороссию (23,2%).

В 70-х гг. XIX в. русские составляли 8,25% всего населения Казахстана и Средней Азии. В Тургайской и Сырдарьинской областях русских еще практически не было. К концу века ситуация изменилась, что и зафиксировала перепись 1897 г. В Тургайской области, где к 1870 г. проживала лишь 1 тыс. русских (0,31% от всего населения), в 1897 г. их было уже около 30 тыс. чел. (6,71%). В Сырдарьинской области к 1897 г. проживало 31,8 тыс. русских, в основном, в Ташкентском и Аулиеатинском уездах. В Акмолинской и Уральской областях русское население достигло к концу века почти четверти их населения, в Семипалатинской — 9,09% и в Семиреченской — 8,0%., причем особенно ощутимый рост был отмечен в Верненском, Лепсинском и Пржевальском уездах.

В целом в 70–90-х гг. XIX в. наиболее интенсивно заселялись Акмолинская и Семиреченская области, а также Кустанайский уезд Тургайской, Ташкентский и Аулиеатинский уезды — Сырдарьинской, Семипалатинский уезд Семипалатинской области. К 1897 г. благодаря притоку в Казахстан более 320 тыс. мигрантов и их естественному приросту численность "европейцев" достигла 539,7 тыс., а их удельный вес поднялся до 10,9% всего населения региона *¹¹ .

Население Казахстана и Средней Азии в целом в 70–90-х гг. XIX в. росло преимущественно благодаря естественному приросту. В 1871–1896 гг. естественный прирост составил, по данным губернаторских отчетов, 776,1 тыс. чел., а механический — 327,8 тыс. чел.

По данным отечественного историка К. П. Тена, первые русские поселения Закаспийской обл. появились в 1881 г. на землях бывших аулов Гершаб и Кулкулаб, коренные жители которых по конвенции между Россией и Персией от 9 декабря 1881 г. были выселены в Персию. С 1888 по 1890 г. на месте этих аулов возникли два села — Михайловское и Дмитровское, куда переехали 32 русских семьи (156 человек) *¹² .

В Самаркандской и Ферганской областях русское сельское население до 1893 г. было незначительным, поскольку мигранты предпочитали селиться в городах.

По сведениям Ф. К. Гирса, известного российского ученого и администратора, возглавлявшего Комиссию по подготовке земельной реформы в Туркестанском крае, русское население Ферганской области в 1882 г. составляло чуть более 3 тыс. чел., Самаркандской — 2,5 тыс., а всего через шесть лет, в 1888 г., в Самаркандской обл. было уже более 10 тыс. русских переселенцев *¹³ .

Быстрый рост городского русского населения этих областей в эти годы во многом объяснялся ростом цен на среднеазиатский хлопок: в 1861 г. пуд хлопка стоил 4–5 руб., но из-за гражданской войны в США (1861–1865 гг. ) в 1866 г. цена его поднялась до 22–24 руб.*¹⁴ Устойчиво высокие цены на хлопок способствовали тому, что тысячи предпринимателей, чиновников, купцов, офицеров и служилых людей, поселившихся в городах, скупали земли и сдавали их в аренду местному населению для разведения хлопчатника *¹⁵ .

Кроме крестьян-переселенцев, в поисках заработка в Туркестан прибыло немало русских рабочих и служащих. Так, по сведениям начальника Закаспийской обл., в 1891 г. их число на Закаспийской железной дороге увеличилось почти на 1 тыс. чел., не считая членов семей.

Необходимо подчеркнуть, что обустройство мигрантов в тот период протекало с очень большим трудом. По предварительным данным местных властей Туркестана, в крае в 1892 г. смогли прижиться лишь 1393 семьи крестьян-переселенцев и нижних чинов. А всего в 1891 г. число так называемых неводворенных русских переселенцев составило около 7 тыс. чел. Предвидя в 1892 г. новый наплыв мигрантов из голодных губерний России, туркестанская администрация обращается с просьбой к правительству запретить движение русских крестьян в Среднюю Азию. Министерство внутренних дел дает указание властям Тамбовской, Самарской и Пензенской губерний "...принять необходимые меры к прекращению самовольного переселения в Туркестанское генерал-губернаторство, Закаспийскую область и возвращать самовольных крестьян-переселенцев на места их прежнего жительства" *¹⁶ . В 1893 г. поток переселенцев несколько ослаб. По данным переписи 1897 г., в городах и селах Закаспийской области проживало более 33 тыс. выходцев из России; в Самаркандской — 14 тыс., в Ферганской — около 9 тыс. чел. Общая численность русских жителей в Бухарском и Хивинском ханствах, находившихся в вассальной зависимости от России, достигала в 1897 г. 16 тыс. чел.

В Средней Азии в целом к 1897 г. доля русского населения составляла в среднем 1,7%, варьируя по областям (в Закаспийской области — 7,3%, в Самаркандской — 1,4, Ферганской — 0,5%). За последнюю четверть века на эти территории прибыло 73,4 тыс. русских (54,0 тыс. в Закаспийскую, 15,1 тыс. в Самаркандскую и 4,3 тыс. чел. в Ферганскую области). Большая часть русских разместилась в Ашхабадском (28 тыс. чел.) и Мервском уездах (49 тыс. чел.) Закаспийской области. Первые русские земледельческие поселения возникли в Закаспийской области в 1881 г. , а к 1897 г. число их достигает 17-ти.

В Самаркандской области в 1888 г. числилось 9,5 тыс. русских. В 1891–1896 гг. в область прибыло 6894 чел. (из Воронежской губернии — 3426 чел., из Тамбовской — 473, из Курской — 471 чел.). Из них 1635 поселились в сельской местности, а остальные в городах.

В Ферганской области, возникшей в 1876 г., в 1883 г. было 2388 русских жителей, а в 1897 г. — уже 8140 чел., они размещались в основном в Маргеланском уезде. Первое земледельческое русское поселение — село Покровское — возникает в Андижанском уезде *¹⁷ .

В период после проведения переписи 1897 г. и до начала революции колонизация Казахстана и Средней Азии особенно ускорилась. Так, к 1916 г. численность русского населения в Закаспийской области достигла 103,4 тыс. чел., в Самаркандской — 62,0 тыс., в Ферганской — 61,8 тыс., т. е. по Средней Азии в целом, без Хивинского и Бухарского ханств, — 227,2 тыс. чел., из них в сельской местности проживало 30888 чел. и в городах — 202 304 чел.*¹⁸ В Бухарском ханстве к 1917 г. проживало 60 тыс. русских *¹⁹ . Если сравнить данные по 1897 г. и 1916 гг., то можно отметить заметное увеличение русского населения в указанных областях, хотя в начале Первой мировой войны здесь была проведена военная мобилизация. Коренное население также было призвано, но не на фронт, а на тыловые работы, что во многом спровоцировало восстание 1916 г. и миграцию его части на территории соседних стран, в первую очередь, в Китай.

Нарастание революционного кризиса в России в начале XX в. и стремление властей сохранить во что бы то ни стало помещичье землевладение в центральных районах империи вынудило правительство отказаться от политики ограничения переселений. Это право теперь получили все желающие, независимо от имущественного положения. Режим сознательно поощрял переселение на окраины безземельных и малоземельных крестьян, чтобы ослабить социальное напряжение в центральных губерниях и расширить землевладение кулаков. Новый курс переселенческой политики был оформлен Законом от 6 июня 1904 г.*²⁰

Перемещение в Казахстан и Среднюю Азию в начале XX в более 1,3 млн. мигрантов из европейской части империи способствовало быстрому проникновению сюда капиталистических отношений. В хозяйственный оборот были вовлечены огромные массивы земель. В 1897–1916 гг. Казахстан и Средняя Азия приняли почти одну четверть всех колонистов, превратившись в основной заселяемый район Российской империи, уступавший по темпам миграции одной лишь Сибири (48,8% всех переселенцев).

Больше половины всех переселенцев в этот период приняла Акмолинская область (731,5 тыс. чел.), 199 тыс. обосновалось в Тургайской, 130,1 тыс. — в Семипалатинской и 118,5 тыс. — в Семиреченской областях.

Таким образом, с 1897 г. по 1916 г. все население региона возросло на 54,3% (с 4,9 до 7,6 млн. чел.), тогда как число жителей империи увеличилось только на 40,2% *²¹ . Русское население в Казахстане и Средней Азии увеличилось в тот же период с 539,7 до 1439,1 тыс. чел. (более чем вдвое), а его удельный вес повысился с 10,9 до 18,9%. Таким образом, к 1917 г. на долю русских приходилось почти одна пятая всего населения региона.

В целом с 70-х гг. XIX в. по 1916 г. в Казахстан и Среднюю Азию прибыли более 18% всех переселенцев из Черноземного центра, Левобережной и Правобережной Украины и других районов страны. Лишь Сибирь и Кавказ приняли больше мигрантов — 40 и 23% соответственно. В 1870 г. русские нигде численно не преобладали над коренным населением; в 1897 г. они составляли большинство только в Омском уезде, а к 1917 г. они уже преобладали в Омском, Петропавловском, Кустанайском и Уральском уездах Степного края *²² .

Растущее демографическое давление, вызванное непрерывным притоком все новых мигрантов не могло не сказаться негативно на местных социальных структурах и состоянии природной среды. Уже с XVIII в. казачье и крестьянское землевладение оказывали постоянно усиливавшееся депрессивное воздействие на кочевое и полукочевое хозяйство местных кочевников, в первую очередь — казахов. Была введена окраинная десятиверстная зона вдоль Яика, Иртыша и других крупных рек, и в этой зоне запрещалась хозяйственная деятельность местного населения. Было затруднено движение на традиционные зимние пастбища в междуречье Урала и Волги, на побережье Каспийского моря, в Барабинской степи и на Алтае; ограниченным был доступ и к пресноводным озерам, рекам, казачьим и крестьянским селениям. В XVIII — первой половине XIX в. по региону прокатилась волна восстаний кочевого населения с целью снять ограничения правительства в землепользовании и водопользовании. В период же массового переселенческого движения начались крупномасштабные изъятия земли у жителей региона, что способствовало росту напряженности между переселенцами и кочевниками-автохтонами, которая порой выливалась в массовые беспорядки и восстания (1868–1870 гг., 1916 г.).

Итак, приведенные данные говорят об исключительно высоких темпах европейского переселенческого движения в Казахстан и Среднюю Азию во второй половине XIX в. и особенно в начале XX в. Эти процессы оказали огромное влияние на жизнь, психологию, уровень культурного развития полиэтничного населения региона. Налаживались тесные хозяйственные, бытовые и культурные связи, более интенсивным становилось повседневное общение людей различных национальностей, взаимный интерес к условиям жизни и быта; постепенно росла роль русского языка как средства межнационального общения. Расширению границ хозяйственного и культурного общения народов региона способствовали и многочисленные научно-технические нововведения, появившиеся в регионе по мере его включения в российский хозяйственный организм (железные дороги, средства связи, медицина, система образования и пр.).

В заключительной части статьи остановимся подробнее на некоторых важных аспектах культурного взаимодействия русских и коренных жителей населения Казахстана и Средней Азии. Появление здесь русских и русскоязычных способствовало становлению системы образования, которая охватывала многонациональное население, сохраняя при этом специфику восточной и европейской традиций просвещения и учитывая таким образом интересы всех народов, проживавших в регионе.

В середине XVIII в. Оренбургский и Западно-Сибирский генерал-губернаторы запросили Санкт-Петербург об открытии школ для военного сословия, в том числе для Сибирского, Оренбургского, Яицкого казачьих войск. В 1765 г. начальником сибирских войск Шпрингером были открыты гарнизонные школы в Омской, Ямышевской и Петропавловской крепостях, где обучалось 240 чел. В Омской крепости в 1789 г. открылась Азиатская школа для подготовки переводчиков, где наряду с русскими, обучались казахи, киргизы, татары. Позднее здесь были созданы землемерный и топографический классы. В Омске в 1813 г. было также открыто войсковое училище, где обучались представители всех народов региона. К середине XIX в. функционировало 60 казачьих школ, которые также были полиэтничными по составу учащихся, готовили младший офицерский состав, писарей. Казачьи войска в регионе лишь на две трети были укомплектованы русскими, а в остальной части были представлены башкиры, татары, казахи, калмыки, ногайцы и др. В провинциальных казачьих школах квалификация учителей оставляла желать лучшего, но в губернских центрах — Омске, Оренбурге, Астрахани, Ташкенте, Верном, — преподавательский состав был высококвалифицированным, и из этих школ вышло много известных в военных и научных кругах офицеров.

Церковные школы, православные и магометанские, были также широко распространены в регионе. Здесь обучали основам грамоты, читались Коран и Библия. В православных школах могли обучаться крещеные инородцы. До 1856 г. все солдатские дети в воинских гарнизонах должны были с 14 лет обучаться в так называемых кантонистских школах, по окончании которых они шли на службу. Народы Казахстана и Средней Азии были освобождены от воинской повинности и в кантонистских школах не обучались.

В 1860-х гг. в регионе начали открываться прогимназии; появляются частные школы и училища, воскресные школы, а в крупных и средних селениях — школы низшей ступени. Параллельно с этим развивалась сеть средних и специальных школ, главным образом в губернских и уездных центрах (фельдшерские школы, ремесленные училища, кадетские корпуса, учительские семинарии, мужские и женские гимназии и прогимназии). Казакам, выпускникам войсковых училищ, начали отпускать из казны стипендии для поступления в специальные учебные заведения. По инициативе русской диаспоры ассигнуются значительные благотворительные средства на создание начальных школ, женских прогимназий. Обращается должное внимание и на сельскохозяйственное образование, распространение в крае знаний и ремесел. Появившиеся в крае с 1885 г. сельскохозяйственные школы были доступны для представителей всех местных народов. Для них открывались также школы-интернаты, впоследствии преобразованные в низшие сельскохозяйственные школы. Для детей кочевников создавались передвижные аульные школы, где обучение шло по программе, равной двум первым отделениям министерских школ.

Что касается среднего и специального образования, то лучше всего дела обстояли в Омске, где были мужские и женские гимназии, кадетский корпус, учительская семинария, механико-техническое, железнодорожное и лесное училища, фельдшерская школа. В Омске развивалось книжное, типографское и издательское дело; здесь издавалось четыре периодических издания на русском и казахском языках: "Епархиальные ведомости", "Областные ведомости", "Степной край", "Сельскохозяйственный листок", работали две городские библиотеки и два книжных магазина. Крупными культурными центрами стали также Уральск, Астрахань, Ташкент, Петропавловск, Семипалатинск, Бухара, Ашхабад. А вот возможностей получить высшее образование в регионе не было, поэтому были учреждены стипендии как для местных русских, так и для представителей коренных народов для обучения в Санкт-Петербургском, Московском, Казанском, Томском университетах, технологических, сельскохозяйственных, медицинских, лесных институтах. Однако количество стипендий было ограничено и они предоставлялись по конкурсу.

Приведенный материал позволяет говорить о стремлении властей учитывать при проведении образовательной политики в регионе интересы разных населяющих его народов. Однако при этом только низовая общеобразовательная и отчасти конфессиональная школы давали возможность получать образование на национальных языках; система же среднего и высшего образования базировалась на знании русского языка, что существенно сужало реальные , формально равные для всех, шансы представителей коренных народов на получение образования высоких ступеней.

1 Бекмаханова Н. Е. Формирование многонационального населения Казахстана и Северной Киргизии в последней четверти ХVIII в. — 60-х годах XIX в. М., 1980. С. 176–189.

2 Ден Б. Э. Население России по пятой ревизии. М., 1902. Т. 1. С. 243; РГИА. Ф. 588, оп. 2, д. 74, л. 5–20; Ф. 1264, оп. 1, д. 701, л. 93–106; 1.571, оп. 9, д. 34, л. 105.

3 Бекмаханова Н. Е., Кабузан в. И. Русско-украинская миграция в Казахстане с XIX — начале XX в. // Известия АН Казахской ССР. Серия общественных наук, Алма-Ата, 1982. № 2. С. 14–15.

4 Бекмаханова Н. Е. Формирование многонационального населения. С. 120–121, 127, 134–136.

5 Там же. С. 166, 168, 171, 177, 183, 190.

6 Бекмаханова Н. Е., Кабузан в.М. Указ соч. С.15–16.

7 Бекмаханова Н. Е. Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма. М. 1986. С. 134–141, таб.22, 23; РГИА. Ф.391, оп.1, д. 4, л. 262.

8 ПСЗ-III. Т. IX, 1889. С. 6198.

9 Скляров Л. Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л., 1962. С. 52.

10 РГИА. Ф. 1290, оп. 4, д. 755, л. 455–459; Бекмаханова Н. Е., Кабузан Р. М. Указ. соч. С. 16–17.

11 Первая всеобщая перепись Российской империи, 1897 г. Вып. VII. Наличное население обоего пола по уездам с указанием числа лиц преобладающих родных языков. СПб., 1905. С. 10, 36–37; вып. LХХХVIII. Уральская область. СПб., 1904. С. 1–3, 48; вып. LХХХVII. Тургайская область. СПб., 1904. С. 1–3, 388 вып. LXXXI. Акмолинская область. СПб., 1904, с. 1–3, 50; вып. LХХХIV. Семипалантинская область. СПб., 1905. С. 1–3, 54; вып. LХХХV, Семиреческая область. СПб., 1905. С. 1–3, 42; вып. LХХХVI. Сырдарьинская область. СПб., 1905. С. 1–3, 56.

12 Тен К. П. Русское население Средней Азии // История СССР. 1968. С. 21–40; РГВИА. Ф. 400, Аз.часть, д. 39, ч. 2, л. 11, 32; Отчет о состоянии Туркестанского края, составленный сенатором тайным советником Гирсом... СПб., 1888. С. 55. 86–87.

13 РГВИА. Ф.400, Азиатская часть, д. 74, л. 28–23 об.

14 Попов А. Л. Из истории завоевания Средней Азии // Исторические записки. 1940. № 9. С. 209.

15 Демидов А. П. Экономический очерк хлопководства, хлопковой торговли и промышленности Туркестана. М., 1926. С. 42–43.

16 РГВИА. Ф. 400, Азиатская часть, д. 107, л.30; д. 107, л. 33об.; Тен К. П. Указ.соч. С.146–147.

17 Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. LХХХII. СПб., 1904. С. 150–153; т. LХХХIII, СПб., 1905. С. 132–135; т. LХХХV. СПб., 1905. С. 134–137; т. LХХХVI. СПб., 1905. С. 186–189, т. LХХХVII. СПб. 1905. С.167–177; Население Российской империи по переписи 28 января 1897 г. по уездам. СПб., 1897. С. 29–53.

18 Асаткин А. Очерки хозяйственной жизни Туркреспублики. Ташкент, 1921. С. 28–31; Сельскохозяйственный обзор Туркестанского края за 1915 год. Ташкент, 1916. С. 79; Тен К. П. Указ. соч. С. 152, таб. 3.

19 Ишанов А. И. Бухарская Народная Советская республика. Ташкент, 1969. С. 22–24. Сведениями по Хиве для начала XX в. автор не располагает.

20 ПСЗ-III. Т. ХХIV, 1904. Ст. 24701.

21 Бекмаханова Н. Е., Кабузан в.М. Указ. соч. С. 18.

22 Там же. С. 19–20.