Измениться или умереть

СНГ строилось как региональный союз государственного типа, рассчитанный на централизованную экономику и трансграничные связи на макро-, а не на микроуровне. Если институты Содружества не начнут отталкиваться от интересов бизнеса стран-участниц, оно обречено на распад

Престиж СНГ неуклонно падает. В ходе последних избирательных кампаний — на Украине, в Абхазии, в Молдавии — вопросы, связанные с деятельностью Содружества, оставались на периферии общественного сознания и нигде не попали в повестку дня политических дебатов. Такие понятия, как единство и солидарность внутри СНГ, похоже, переходят в категорию чисто умозрительных. И дело здесь не только в меняющихся настроениях элит и спецэффектах новейших политтехнологий, но и в объективных экономических процессах.

После российского кризиса 1998 года казалось, что у СНГ открывается второе дыхание. То, что кризис быстро перекинулся на соседние страны, вызвав в них сильный спад производства и резкую девальвацию валют (все они за 1998 год подешевели по отношению к рублю в 3-5 раз, а белорусский рубль — почти в 10 раз), говорило о высокой степени взаимозависимости хозяйств бывших республик СССР. Это давало надежду на новый подъем интеграционного строительства в СНГ, тем более что к тому времени, как думалось, перераспределение товарных потоков в пользу третьих стран уже завершилось. Однако крупных сдвигов так и не произошло.

Начавшееся в 1999 году оживление хозяйственной конъюнктуры и последовавшее за ним стабильное улучшение важнейших макроэкономических показателей стран СНГ, наоборот, только усилило центробежные тенденции. Дальнейшее укрепление экономики и развитие рыночных механизмов в постсоветских государствах, как ни парадоксально, представляют собой реальную угрозу для Содружества, если оно и дальше будет сохраняться в нынешнем виде.

Чем лучше, тем хуже

На протяжении последних десяти лет стоимостные показатели взаимной торговли членов СНГ если и росли, то очень умеренно. Так, в 2003 году их внутрирегиональный экспорт достиг 39 млрд долларов, тогда как в 1996-1997 годах он составлял 37 млрд долларов. Импорт в 2003 году равнялся 44 млрд долларов, что практически соответствовало показателю 1996 года. При этом поставки в третьи страны выросли с 1994-го по 2003 год в два с половиной раза, а закупки извне региона — почти в два раза. Как следствие, доля СНГ в общем внешнеторговом обороте его участников неуклонно снижалась: в экспорте она уменьшилась за десятилетие с 30 до 20%, а в импорте — с 70 до 37%. Причем эта тенденция характерна для всех стран, кроме Белоруссии. Например, в 1992 году 89% экспорта Армении направлялось в СНГ, а в 2003 году — только 19%. Для Казахстана эти показатели составили соответственно 60 и 23%, для Украины — 56 и 26%. В российском экспорте доля СНГ никогда не была высокой, и тем не менее она сократилась с 22% в 1992 году до 16% в 2004-м. В импорте средняя квота СНГ составляла в 2002-2004 годах 23% по сравнению с 28% в 1993-2001 годах.

Конечно, статистика внешней торговли учитывает далеко не все экономические связи. Например, хорошо известно, что в регионе существуют массовые миграционные потоки. В 1991-2000 годах в Россию из стран СНГ прибыло 6,9 млн человек, а чистый прирост населения равнялся 3,8 млн человек. Но с 2000 года общее число приезжих, несмотря на широкое распространение трудовой миграции, стало уменьшаться. По оценкам, в 2002-2006 годах нетто-приток в Россию граждан СНГ составит от 1,2 до 2,6 млн человек, при том что основными поставщиками рабочей силы будут Казахстан, Средняя Азия и Узбекистан. 400-500 тыс. человек приедет в Россию с Украины, а встречный поток достигнет 300-350 тыс. человек. Многие тысячи рабочих, особенно сезонных, пересекают границу под видом туристов, пополняя собой "невольничьи рынки" в Москве и других крупных городах. Однако такие стихийные процессы имеют мало общего с политикой СНГ (оно ими не занимается) и в целом с осмысленной межгосударственной интеграцией. Тот факт, что сейчас во Франции проживает 6,3 млн легальных иммигрантов, вовсе не свидетельствует о ее тесной интеграции со странами Африки и Азии. Кроме того, по мере улучшения экономической ситуации в государствах СНГ количество людей, вынужденных искать лучшей доли за рубежом, естественно, будет сокращаться.

Значительная девальвация российского рубля и других национальных валют стран Содружества на короткое время привела к падению импорта из третьих стран, что искусственно повысило долю СНГ в общей стоимости закупок. Но радость была недолгой. Уже к 2000-2001 годам эффект замещения товаров из третьих стран продукцией СНГ был исчерпан.

Существенное повышение мировых цен на нефть и многие другие виды сырья (черные металлы и ферросплавы, медь, свинец, алюминий, никель, драгоценные металлы, хлопковое волокно) способствовало росту экспортных доходов постсоветских республик и, соответственно, расширило их возможности закупать продукцию западных фирм. Речь идет как о продовольствии и потребительских товарах, так и о машинах и оборудовании, в том числе необходимых для модернизации местной промышленности. Так, в первом полугодии 2004 года Молдавия ввезла из дальнего зарубежья на 70% больше тракторов, чем за аналогичный период 2003 года, а закупки Азербайджаном легковых и грузовых автомобилей возросли в два с половиной раза. Именно из третьих стран государства Содружества импортируют подавляющую часть медикаментов и химических товаров с высокой степенью обработки. Совершенно очевидно, что по мере оздоровления национальных хозяйств и роста инвестиционного спроса будут активизироваться и связи с дальним зарубежьем.

Существенным препятствием для расширения взаимной торговли между странами СНГ является их недостаточное индустриальное развитие. Как следствие, их экспортные потенциалы во многом идентичны и фокусируются на сырье и продукции первых переделов. Это сужает горизонты интеграции, поскольку из нее выпадает сердцевина — внутриотраслевое разделение труда. Именно на нем держится экономическая интеграция в Западной Европе. И Франция, и Германия поставляют друг другу оборудование и химические товары, только разные. Глубокая промышленная специализация давно превратила государства ЕС в звенья единой технологической цепи, благодаря чему их взаимная торговля не слишком зависит от колебаний мировых цен, а отношения могут выдерживать самые жестокие политические штормы.

Надежда на облагораживание и, стало быть, расширение региональной торговли пока есть. В целом удельный вес технически сложной продукции в экспорте в ближнее зарубежье выше, чем в дальнее. Так, в 2003 году доля машин и оборудования в поставках СНГ в другие страны Содружества равнялась 4%, а в третьи страны — 1%; для химических товаров эти показатели составляли соответственно 17 и 2%. Для развития внутрирегионального промышленного сотрудничества было бы очень полезно, чтобы оно стало предметом заботы органов Содружества. Чтобы институты СНГ помогали бизнесу, способствовали развитию прямых контактов — торговых и производственных — между предприятиями разных стран. Нынешняя модель интеграции СНГ не рассчитана на это.

Модель имеет значение

Содружество создавалось как средство преодоления распада СССР и установления новой системы связей между его бывшими частями. Перед СНГ ставилась задача сохранить жизненно важные элементы инфраструктуры, отвести от новых государств самые опасные военно-политические угрозы и по возможности уменьшить потери от разрыва единого хозяйственного механизма. В таких условиях возникшая группировка не могла не стать интеграцией государственного типа, рассчитанной на централизованную, плановую экономику и трансграничные связи на макро-, а не на микроуровне. Другого просто не было дано. Плановой была прежняя экономика СССР, и плановым было сотрудничество внутри СЭВа: каждый год правительства подписывали двусторонние торговые протоколы, а потом спускали национальным предприятиям жесткие планы, в которых устанавливались не только объемы поставок, но также цены и номенклатура. Такая схема, конечно, могла существовать только при монополии на внешнюю торговлю. Иного интеграционного опыта у руководителей наших стран не было.

Формированию модели интеграции, где главными действующими лицами выступают правительства и государственные органы, способствовал и сам характер возникших перед участниками задач: защита границ, перестройка армии и флота, совместное использование космического потенциала, поддержание в рабочем состоянии транспортных артерий, систем водо— и электроснабжения и т. п. Все эти проблемы традиционно решаются на уровне государства. И здесь, как показала дальнейшая практика, Содружеству удалось достичь многого. Ряд отраслевых советов развернули активную деятельность и вполне адекватно решают проблемы, входящие в сферу их компетенции. В их числе советы по железнодорожному транспорту; авиации и использованию воздушного пространства; по стандартизации, метрологии и сертификации. Благодаря действиям Электроэнергетического совета СНГ введена в действие система взаимных поставок между электростанциями соседних государств и таким образом сведены к минимуму перебои в снабжении электричеством наиболее уязвимых в этом смысле территорий.

Зато в тех сферах, где интеграция должна содействовать развитию предприятий, управляя качеством рыночной среды, СНГ оказалось почти беспомощным. Более чем за десять лет так и не удалось создать зону свободной торговли. Неудачей закончились попытки сформировать общий рынок зерна, из-за чего участники группировки страдают то от его перепроизводства, то от дефицита и неуправляемого роста розничных цен на хлеб.

Не лучше обстоят дела в валютной сфере. Подписанное в 1994 году соглашение о платежном союзе, которое позволило бы наладить многосторонние расчеты между странами СНГ, не реализовано и отложено на неопределенный срок. В принятой в сентябре 2003 года "Концепции сотрудничества и координации деятельности государств — участников Содружества в валютной сфере" говорится, что, согласно "принципу поэтапности", становление платежного союза возможно после того, как в СНГ будет действовать не только таможенный союз, но и общий рынок товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Это, прямо скажем, не соответствует мировой практике. Так, Европейский платежный союз (ЕПС) был создан 17 странами Европы в 1950 году почти на пустом месте благодаря политической воле, грамотной проработке проекта и — будем откровенными — прямому давлению США. Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), из которого вырос теперешний Европейский союз, появилось семью годами позже, когда благодаря ЕСП западноевропейские страны наладили многосторонние расчеты в национальных валютах, избавились от бартера и восстановили конвертируемость своих денежных единиц по текущим операциям.

В СНГ не одна из этих проблем до конца не решена. Согласно экспертным оценкам, 90% внешнеторговых сделок внутри Содружества осуществляется в иностранных единицах, прежде всего в долларах США. То есть национальные валюты остаются замкнутыми и практически не участвуют в обслуживании внешнеэкономических связей, несмотря на стабилизацию обменных курсов и присоединение девяти из двенадцати стран группировки к статье VIII Соглашения МВФ (она запрещает ограничения по текущим платежам, дискриминационные валютные режимы и барьеры на пути репатриации средств иностранных инвесторов). Между тем предпосылки для более широкого использования национальных валют в региональной торговле СНГ реально существуют. Так, по данным Сбербанка, половина сделок, совершаемых его клиентами с контрагентами из СНГ, предполагает платежи в российских рублях. Из года в год появляются контракты, прежде всего импортные, в украинских гривнах, белорусских рублях, казахстанских тенге, киргизских сомах и молдавских леях. Правда, их суммарная доля колеблется в пределах 0,1-0,7% общей стоимости импорта (по паспортам сделок).

До сих пор отсутствуют ежедневные котировки валют СНГ по отношению друг к другу. Официальный курс в подавляющем большинстве случаев устанавливается через американский доллар. Самые крупные из внутрирегиональных валютных рынков — российский рубль-белорусский рубль, российский рубль-казахстанский тенге и российский рубль-украинская гривна — существуют в пунктирном режиме. Так, во втором полугодии 2004 года в России средний дневной оборот межбанковских кассовых конверсионных операций в паре российский рубль-белорусский рубль не превышал 3 млн долларов, в паре рубль-тенге он едва доходил до 1 млн долларов, а в паре рубль-гривна был и того меньше. О рынках гривна-тенге или армянский драм-азербайджанский манат вообще говорить не приходится.

Дом из крыши и стены

Действующая в СНГ модель интеграции рассчитана на взаимодействие государств, а не рынков, и поэтому по мере развития последних она будет давать все больше сбоев. Однажды они могут привести к разрушению всей конструкции. Главные линии потенциальных разломов без труда просматриваются уже сейчас. Первая — отношения между крупнейшим государством и другими членами группировки. Поскольку на Россию приходится более двух третей ВВП и населения СНГ, ее голос в регионе априори не может быть равен голосу Молдавии или даже Казахстана. Это дает остальным участникам реальные или виртуальные основания опасаться российского диктата. И если в первые годы действия СНГ сложная социально-экономическая обстановка заставляла бывшие советские республики мириться с естественной асимметрией, то теперь она вызывает растущую аллергию. Вследствие этого многие страны всеми силами ищут дополнительные точки опоры вне Содружества, порой даже не согласуясь с политическими реалиями. Так, несколько государств выразили намерение вступить в Европейский союз, хотя его руководство ясно заявляет о завершении процесса расширения после 2007 года (когда членами ЕС станут Болгария, Румыния и, вероятно, Хорватия). Переговоры с Турцией растянутся на долгие годы, а проскочить в ЕС до нее, как нам представляется, никому не разрешат.

Тот факт, что участники СНГ в силу разновеликости боятся попасть в зависимость друг от друга, самым негативным образом влияет на проявление их коллективной воли и формирование стратегии Содружества. Россия, не желая быть обвиненной в давлении, проявляет крайнюю осторожность, тогда как другие государства стараются не связывать себя конкретными обязательствами. В итоге рабочие материалы и документы уставных органов Содружества полны общих фраз и исполнены духом безмерной взаимной уступчивости.

Слабо выраженная линия действий СНГ при очень малой прозрачности его механизмов является причиной крайне низкой заинтересованности бизнеса в постсоветской интеграции. Как, в самом деле, можно поддерживать организацию, которая заявляет, что принятая в Астане "Концепция сотрудничества и координации деятельности государств — участников Содружества в валютной сфере до 2017 года" "позволит перейти к согласованным действиям по созданию отдельных элементов общего валютного пространства"? Что получат предприятия и компании стран СНГ через двенадцать лет благодаря "отдельным элементам" общего пространства, то есть дому из крыши и одной стены?

Что дальше?

Попробуем представить себе, что будет, если СНГ распадется. Наверняка некоторые из нынешних его участников, вернее, часть их элит, почувствуют себя свободными от опеки "старшего брата" и устремят взгляды на Европейский союз. "Если уж, — подумают они, — ЕС начинает переговоры с Турцией, то нам сам бог велел присоединиться к клубу респектабельных и богатых". Здесь же вспомнят, что Украина, Молдавия, Грузия, Армения и Азербайджан являются членами Совета Европы и других международных европейских организаций. Однако, как уже говорилось, Евросоюз намерен остановить процесс расширения. История с приемом Турции обещает быть долгой, запутанной и полной самых неожиданных поворотов. Ни для кого не секрет, что "да", сказанное турецким властям на начальном этапе, имеет мощную политическую подоплеку. Нынешняя задача ЕС — не дать Турции с ее стратегическим положением оторваться от Запада, не допустить ревизии принципов светского государства, предотвратить очень вероятный (в случае отказа ЕС) дрейф в сторону мусульманского мира. Поэтому переговоры с Турцией рассматриваются в ЕС с точки зрения ценности самого процесса, а не его результата. Недаром помимо трех копенгагенских критериев, которые должны были выполнить страны Центральной и Восточной Европы при вступлении в ЕС (демократия и правовое государство; функционирующая рыночная экономика; способность нести обязательства, связанные с членством в валютном союзе), для Турции были придуманы три новых условия. Они, в частности, предусматривают, что переговоры по отдельным главам (или отраслям) будут идти не параллельно, как раньше, а последовательно, и каждая из стран ЕС сможет остановить их в любой момент.

Поэтому перспективы вступления нынешних стран СНГ в ЕС более чем призрачны. Такими же несбыточными являются надежды на обильную финансовую помощь из бюджета Евросоюза. В 2005 году он составляет 117 млрд евро, из которых 15 млрд выделяется на развитие десяти новых стран-членов, а 80 млрд — на помощь фермерам и регионам ЕС-15. При этом в дальнейшем общий бюджет будет расти крайне медленно, так как его главными источниками являются отчисления государств-членов от ВНП и НДС. Германии, изнуренной собственным объединением и расширением ЕС на восток, роль главного донора становится явно не по силам, о чем свидетельствуют сверхнормативный дефицит госбюджета и хронически низкие темпы роста. Страны СНГ, даже если предположить, что они вступят в ЕС, окажутся на периферии европейской интеграции. Их хозяйственные циклы и структура экономики будут сильно отличаться от ядра группировки, что не позволит им войти в валютный союз и присоединиться к целому ряду других проектов. При этом финансовые ресурсы ЕС будут и дальше распределяться в основном в пользу западных, а не восточных стран и регионов (для чего Брюсселем заблаговременно введен тезис "о низкой поглощающей способности" экономик новых членов).

Распад Содружества или его пребывание в состоянии латентной дезинтеграции (что происходит со многими группировками развивающихся стран) будет иметь негативные последствия для всех его участников и заинтересованных сторон. Фрагментация существующей системы, пусть несовершенной, резко сократит возможности стран региона и мирового сообщества в целом управлять идущими на этих территориях процессами. Усилится социальная и политическая нестабильность. Станет выше вероятность вооруженных конфликтов, расширения наркотрафика и незаконного оборота оружия, нелегальной миграции и терроризма. Возникнет опасность превращения отдельных стран в несостоявшиеся государства, коих в последнее время становится все больше, несмотря на глобализацию, усиленные гуманитарные и военные интервенции ведущих мировых держав. Ни ЕС, ни США не смогут стать системообразующим фактором на пространстве СНГ.

Из этого следует несколько выводов. Первый: Содружеству в кратчайшие сроки следует разработать новую повестку дня, которая будет отвечать современным реалиям и исходить из фактических (заявленных официально или существующих де-факто) интересов государств-членов.

Вывод второй: интеграции нужна новая модель, рассчитанная на условия рынка и демократии. Мобилизационная модель, появившаяся больше десяти лет назад для управления чрезвычайной ситуацией — распадом СССР, — выполнила поставленные задачи и исчерпала себя. Создавая новый формат интеграции, Содружеству следует исходить из условий региона (включая особенности переходной экономики) и его реальных задач, максимально используя при этом опыт ЕС и других группировок мира. СНГ должно наконец получить нормальное, развитое правовое поле и систему механизмов, позволяющих принимать и доводить до исполнения коллективные решения.

Третий вывод: Содружеству не обойтись без новой концепции лидерства. Именно Россия, и только она, может стать локомотивом интеграционного процесса. А для этого ей необходимо взять на себя соответствующие политические и финансовые обязательства. По-другому региональная интеграция не делается. В Евросоюзе все полвека интеграционный поезд тянут Франция и Германия, и никакого другого варианта даже после многочисленных расширений не предвидится. Именно Россия должна стать генератором идей в СНГ и ведущим разработчиком его стратегии. А для этого ей надо освободиться от ложной дилеммы "патернализм или безволие", научиться искать единомышленников, убеждать, доказывать, идти на компромиссы и достигать широкого консенсуса в рамках демократических процедур.

И последнее. Чтобы дать странам СНГ ясную внешнеполитическую перспективу, Содружеству следует выработать общую стратегию развития отношений с Евросоюзом. На сегодня все действующие соглашения заключены между ЕС и конкретным государством СНГ. Рамочного соглашения ЕС-СНГ нет, и оно до сих пор не обсуждалось, хотя у ЕС имеется целая серия аналогичных договоров, например с АСЕАН и МЕРКОСУР. С 1992 года между ЕС и ЕАСТ действует Соглашение о создании Европейского экономического пространства, согласно которому на ЕАСТ распространяются почти все свободы единого внутреннего рынка ЕС. Перевод двусторонних отношений в рамочный формат значительно усилит позиции участников СНГ в диалоге с ЕС, позволит им создавать пространства продвинутого сотрудничества без официального членства в ЕС и связанных с ним тяжелых обязательств.

Источник: "Эксперт", №15 от 18 апреля 2005 г.