Евгений Морозов

К вопросу о концепции континентального блока

Хаусхофер искал оружие против "анаконды" и нашёл его. Автаркия Большого пространства — вот стратегия континентальных держав против "анаконды"

Подходы к вопросу

Подходы научного сообщества и публики к научным концепциям различны. Специалист воспринимает концепцию как набросок наиболее общих закономерностей исследуемого процесса, в то время как неспециалист (или даже специалист в иной, но не в данной области научного знания) относится к ней как к предсказанию грядущего. В отношении публики к наследию К. Хаусхофера это различие проявилось достаточно ярко. В основном общественная критика направлена сейчас против его концепции континентального блока. На том основании, что он (в виде "оси Берлин-Рим-Токио") не состоялся, объявляется несостоятельной и сама концепция.

Вспомним, что двумя-тремя десятилетиями ранее основной огонь общественной критики был направлен против концепции демографического давления, в числе основных разработчиков был опять-таки профессор Хаусхофер. Эту концепцию объявляли главной причиной второй мировой войны, агрессивности гитлеризма и т. п. Сейчас, когда пришло (по крайней мере, в среду серьёзных исследователей) понимание неоднозначности (мы подобрали наиболее мягкую формулировку) причин второй мировой войны, происходит и пересмотр отношения к данной концепции.

Этот пересмотр стал возможен не вследствие отрицания концепции Хаусхофера, который манипулировал цифрами плотности населения (численность населения к площади государственной территории), но вследствие её развития. Сейчас мы соотносим численность населения с площадью сельскохозяйственных угодий и получаем совсем иные значения коэффициента демографического давления — но основу методики этого расчёта и, главное, обработки полученных результатов всё равно заложил Карл Хаусхофер, и никто иной (он же, между прочим, обосновал и переход к современным методам расчёта, а также ввёл понятие "вместимости ландшафта"). Здесь, кстати сказать, проявляется ещё одна существенная черта отношения обывателя к учёному: обыватель ждёт от учёного абсолютной и полной непогрешимости на все времена, иначе отказывает ему в звании учёного.

В связи с этим имеет смысл напомнить, что истина носит исторический характер. О, разумеется, абсолютная истина существует, но существует-то она в потенции. Иначе говоря, абсолютная истина в принципе достижима, на практике же она никогда не достигается, поскольку процесс познания бесконечен. Истиной на данном историческом этапе является то, что для данного этапа в наибольшей степени отвечает имеющимся фактам. Естественно, по прошествии некоторого времени (и накоплении некоторой суммы фактов, не укладывающихся в выработанную структуру научной истины) происходит снятие истины прежней, и усилиями научного сообщества структурируется новая истина, в наибольшей степени отвечающая фактам. Это постоянный процесс. Назвать ушедшую истину ложной мы не можем, поскольку она в своей основе не более ложна, чем новая истина — она просто исторична, и смена её новой истиной закономерна.

Каждый учёный вносит свой вклад в истину своего времени, и этот вклад не обесценивается выработкой новой истины. Великим учёным признаётся тот исследователь, который вскроет закономерности процесса настолько глубоко, что они окажутся верны не только для истины, существующей на историческом этапе его деятельности, но и на последующих этапах и для последующих вариантов истины. Труды Хаусхофера вполне соответствуют этому положению.

Стратегия анаконды

Мы не имеем сейчас возможности рассматривать все труды и концепции К.Хаусхофера, поэтому обратимся к его идее, представляющей для нас наибольший интерес, — концепции континентального блока. Первым результатом его исследований в данном вопросе стало введение в науку понятия "анаконды". Этого уже достаточно для признания заслуг Хаусхофера в разработке теории пространства, но ведь сам ученый, сразу укажем, пошёл дальше.

Напомним, что название "анаконды" получил разработанный Уинфилдом Скоттом, начальником штаба армии США в период гражданской войны в Штатах, метод разгрома мятежной Конфедерации. Нет, мы, пожалуй, употребили неточное определение, поскольку "анаконда" генерала Скотта была применена для достижения гораздо более значимой военно-политической цели.

Сущностью гражданской войны в США было снятие ограничений для развития страны, переход её из статуса аграрного придатка Европы в положение индустриальной державы, соперничающей (на тот момент актуальной была задача только равносильного соперничества, задача господства встала на повестку дня в начале XX века) в новом статусе с признанным индустриальным лидером XIX века — Великобританией. В середине XIX века основой индустриальной мощи Великобритании была текстильная промышленность, а её основным источником сырья — южные штаты США (точнее, на тот момент — Северо-Американских Соединённых Штатов; название США было принято только в 1926 году). Ликвидация "хлопкового королевства" Юга предполагала подрыв экономики Великобритании и, одновременно, снятие преград к индустриализации самих Штатов. Можно не сомневаться, что именно таков был план нью-йоркского банковского консорциума.

В соответствии с этой парадигмой — победить Англию, не воюя против неё — и разработал свою "стратегию анаконды" Уинфилд Скотт. Суть её заключалась в ведении военных действий не против вооружённых сил Юга, как учил Наполеон (в то время в Европе его учение было непреложной истиной), но против его экономики. Морская блокада, разрыв континентальных путей сообщений, разрушение портов и промышленных центров, систематическое уничтожение урожая хлопка (эту цель, например, преследовал знаменитый "поход в Джорджию") и перерабатывающих мощностей — вот основные события этой войны. В этот же ряд действий встаёт и отмена рабства, как мера по лишению хлопковых плантаторов дешёвой рабочей силы и, следовательно, резкому вздорожанию североамериканского хлопка. Кровопролитные и малоуспешные сражения служили в основном для возбуждения общественного мнения Севера.

Хаусхофер осознал "стратегию анаконды" как новую стратегию морских владык против континентальных держав, обдумывая опыт первой мировой войны, активным участником которой он был[1]. Что ж, "Erlebnisse sind Bilder, Erfahrungen sind Bausteine" — "Пережитое — не более чем набор картинок, в то время как глубоко продуманное прошлое — материал для строительства", как говорил великий Гёте, к которому у немцев такое трепетное отношение. Во всяком случае, открытие Хаусхофера подтверждается тем, что и во второй мировой войне против Германии, и в "холодной войне" против СССР, и в позднейшее время стратегией англосаксонского блока является всё та же неизменная "анаконда", удушающая соперника.

"Большое пространство" против "анаконды"

Но мы уже говорили, что Хаусхофер пошёл дальше — он искал оружие против "анаконды" и нашёл его. Автаркия — вот стратегия континентальных держав против "анаконды". Напомним, что автаркией в экономике называется независимость экономики от внешних факторов. Германия тогда такого рода автаркией не располагала, как не располагает ею и теперь. Выход был один — привлечение других континентальных источников экономической мощи к борьбе против стратегии "анаконды". Только Большое пространство может противостоять этой стратегии. Заметим, что этот вывод удивительным образом перекликается со сделанным одновременно, но независимо от Хаусхофера, выводом одного из отцов евразийской геополитической школы Пётра Савицкого — об экономической самодостаточности Большого евразийского пространства[2].

В политической практике это оружие было применено ещё в 70–80-х годах. XIX в. великим русским геополитиком графом Д. Милютиным, который, будучи военным министром Российской империи и обладая широкими полномочиями, создал стратегическую ситуацию, при которой Великобритания, пылающая желанием ограничить поступательное развитие России, была не в состоянии вести против неё войну. В те времена немало острили по этому поводу — "битва слона с китом", "броненосцы в песках Каракумов" и т. д. Воистину, в каждой шутке есть доля истины.

Вообще, практика всегда опережает теорию. Учёный — не творец, он изыскатель и классификатор, делающий из набора фактов вывод, который не приходит в голову неспециалисту. Учёный обнаруживает общие закономерности и превращает их в определённую методику действий для определённого набора ситуаций. Это и есть путь превращения эпизода (или набора эпизодов) практики в научную концепцию. Ведь и большие пространства создавались задолго до появления геополитики. Так что милютинская практика не умаляет научных достижений Хаусхофера.

Идея конструирования большого пространства, способного противостоять стратегии анаконды, пожалуй, является одним из наиболее величественных замыслов XX века. Хаусхофер, как германский патриот и знаток германской истории, не мог пройти мимо её двух векового периода — с конца XVII до конца XIX вв. — характеризовавшегося тесным российско-германским геополитическим, политическим, военно-политическим и военным сотрудничеством.

Мы только кратко упомянем о важнейших аспектах данного сотрудничества — о роли России в отражении турецкой и шведской военных угроз Германии, об её освобождении от французского порабощения во времена Наполеона, о прямом содействии России в деле объединения Германии и о том, что все беды России и Германии начались после разрыва этого союза в последней четверти XIX века. Даже Семилетняя война, фактом и ходом которой с таким удовольствием пользовались пропагандисты советских времён, была войной Пруссии против Германии, и Российская империя участвовала в ней в качестве союзницы Германской империи.

Геополитические законы суть законы природные, они действуют независимо от стремлений людей и нивелируют эти стремления и их последствия в русле своего действия. Правительства Российской империи в течение этих двух веков действовали, исходя из самых различных побуждений, обязательств и теорий, но итог был один — западная граница была защищена и отсутствие внешнего вмешательства в развитие России обеспечено. Единственное глубокое иноземное вторжение — 1812 год — стало следствием разгрома французами Германии в ходе двадцатилетней войны. Что произошло после изменения ситуации, известно всем. История XX века — это история неоднократного полного взаимного разрушения России и Германии, и последствия разрыва геополитического союза далеко не исчерпаны.

Хаусхофер в 20–30-е годы конструировал восстановление этого геополитического союза на новой основе. Идея эта, впрочем, витала в воздухе Германии и помимо него — достаточно вспомнить идеи "Херренклуба", концепции Никиша, Мёллера ван ден Брука, Геббельса (в 20-е годы), Шубарта и пр. Объединение континентальных пространств для достижения безопасности, действительно, могло создать ситуацию их неуязвимости в отношениях с атлантическим блоком.

Геополитическое единство не обязательно должно сопровождаться единством политическим. У нас давно и старательно цитируют известный пассаж А. Гитлера — самого известного из учеников Хаусхофера: "Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые её подчинены"[3]. Это подаётся как призыв к войне, хотя из текста Гитлера явственно следует, что речь идёт об овладении восточными территориями вследствие неминуемого, как он полагал, краха России. Но сам Хаусхофер никогда и нигде не призывал к войне с Россией и даже не предполагал её возможной.

В данном случае опять-таки налицо контроверза между обывательской и научной точками зрения. У обывателя, когда он слышит слова "геополитическое объединение", сразу выстраивается цепочка аналогий: "политическое объединение", "война", "оккупация". Именно на этом сыграли в своё время контрпропагандисты, представившие труд В. Жириновского "Последний бросок на Юг", как призыв к военному вторжению. Геополитическое проникновение не тождественно военному и даже политическому, оно имеет в своём инструментарии гораздо большее количество инструментов. Тот же Хаусхофер, неутомимо разрабатывая учение о пространстве (а это было его главным научным интересом) приводит множество методов взаимопроникновения. Формирование ситуации, отвечающей интересам политики определённой страны, в другой стране — вот смысл геополитического проникновения, и методы его лежат в обширном интервале между гастролями эстрадных групп и вторжениями танковых армий.

В отношениях с СССР, как полагал Хаусхофер, геополитическое единство обеспечивалось наличием одного и того же врага — атлантической группировки. Не станем здесь разбирать, как осознание неуязвимости Великобритании для германских вооружённых сил и настойчивое стремление вывести страну из двадцатилетней изоляции привело СССР и Германию к кратковременному геополитическому союзу — для нас важнее всего то, что континентальный блок всё-таки состоялся и в 1939–1941 гг. континент был совершенно недоступен для атлантов.

Точно так же здесь не место разбираться, почему этот блок оказался таким недолговечным. Причины советско-германской войны всё ещё лежат на тёмной стороне истории, хотя многое нам объясняют воззрения Гитлера на советско-германские отношения, как они изложены в главе XIV "Mein Kampf" (читая эту главу, невозможно отделаться от мысли, что в ней Гитлер полемизирует с Хаусхофером). Как нам кажется, в том, что для геополитического проникновения в Евразию были, в конечном счёте, избраны самые жёсткие методы, немалую роль сыграло головокружение от успехов в войне с Францией. И не следует забывать, что роковое решение послужило причиной разрыва Гитлера со своим старым учителем (а тот, в свою очередь, отправил в полёт Гесса).

Итак, блок существовал, хотя и недолго. Его поторопились объявить исторической флюктуацией, но можно ли замолчать историю, тем более — протекавшую у нас на глазах?

Вторая попытка

Иосиф Сталин был гением в политике. Никто и никогда не видел на его столе книг Макиавелли, тем не менее, он на практике осуществил все теории флорентийского провозвестника "Realpolitik", личности, не менее противоречивой, чем сам Сталин. И одной из граней политического таланта гениального тирана была способность усваивать и претворять в жизнь плодотворные идеи. Так, например, освоил он политическое учение евразийства на опасной грани, когда выдохся интернационал-большевизм и Советскому Союзу угрожал идеологический кризис (такой же грозный, как и тот, что настиг нас). "Генеральная линия" точно скопирована с "идеи-правительницы", а "орден меченосцев" с "идеологического отбора" и т. д. и т. п. — совпадения можно множить и множить. Точно так же усвоил и освоил он и концепцию континентального блока.

В 50-е годы. сложилось единое большое евразийское пространство от пригородов Гамбурга до Ханоя, и всё, на что были способны атланты, это на мелкую возню в отдалённых дебрях этого пространства. О какой-либо существенной угрозе развитию Евразии не могло быть и речи. Военно-политические круги Запада отлично осознавали опасность подобного неуязвимого конкурента и лихорадочно разрабатывали десятки новых и новых планов глобальной ядерной войны (история военного планирования Запада в 50-е годы хорошо известна — см. хотя бы: Н. Н. Яковлев. ЦРУ против СССР, любое из многочисленных изданий 80-х годов). Существенно, однако, то, что Запад так и не осмелился осуществить эти планы (важно и то, что кроме войны политики Запада не видели никаких возможных инструментов воздействия — а ведь война всегда является последним из всех инструментов политики).

Причины раскола и распада второго континентального блока опять-таки лежат на тёмной стороне истории. Но и для нас важнее, чем их рассмотрение, представляется констатация факта повторного применения на практике концепции немецкого профессора. Ещё одна флюктуация? Нужно быть большим упрямцем, чтобы утверждать подобное. Но, специально для больших упрямцев, напомним о третьей попытке, развёртывающейся в наши дни.

Третья попытка?

Действительно, в наше время и у нас на глазах идёт строительство третьего континентального блока. В постсоветском пространстве, казалось бы, окончательно расколотом, дезорганизованном и дезориентированном, существуют, оказываются, конструктивные политические силы, упорно воссоздающие материальное воплощение концепции Хаусхофера. Мы имеем в виду малоизвестный, и не только в среде публики, но и в политологических кругах, Договор о коллективной безопасности (alias Ташкентский договор).

Он был подписан в мае 1992 г. в тщетной надежде спасти от растаскивания по национальным квартирам Вооружённые силы СССР и был типичным для документов СНГ того времени мертворождённым правовым уродцем. От его подписания сразу отказались Украина, Молдавия и Туркмения, а к концу 90-х годов из него вышли также Узбекистан, Азербайджан и Грузия. В составе Договора остались только Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан — и вот среди этих стран Договор стал действенным документом.

Общий закон природы — под коркой пепла всегда кроются живые силы. И эти живые силы всегда найдут форму и способ действий. Живые силы интеграции на постсоветском пространстве начали действовать в форме Договора о коллективной безопасности (ДКБ). С 1999 г. был принят ряд решений о развитии и углублении Договора и, что самое главное, эти решения исполнялись, хотя и с всевозможными оговорками. Были созданы Коллективные силы быстрого развёртывания в Центрально-азиатском регионе, а сложившиеся двусторонние военные союзы России с Белоруссией, Арменией, Казахстаном и Таджикистаном включены в структуру ДКБ.

В текущем году развитие ДКБ ещё более ускорилось. К сожалению, какое-то внимание к нему проявила только ежедневная пресса в свойственном ей нигилистически-ёрническом (надо сказать, порядком уже надоевшем) тоне, мало-мальски серьёзные политологические публикации по данному вопросу нам неизвестны. Этот серьёзный просчёт отечественной политологии тем более непростителен, что в этом году начал действовать Европейско-Азиатский экономический союз (ЕврАзЭС) — своего рода экономический вариант ДКБ, относящийся к последнему аналогично тому как соотносятся ЗЕС и ЕС, а сам ДКБ перешёл в новое качественное состояние — на его майской сессии было принято решение о преобразовании Договора в полноформатную международную региональную военно-политическую Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), а в начале октября в Кишинёве главы государств-участников ОДКБ подписали Устав организации (довольно-таки жёсткий) и Соглашение о её политическом статусе.

Можно считать, что в Евразии возник новый военно-политический блок. Конечно, это ещё не "Большое пространство" Хаусхофера. Процесс консолидации блока, можно сказать, только начат, но он уже начат.

И этот процесс нельзя рассматривать в отрыве от других событий в Евразии — мы имеем в виду создание Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) практически в том же составе плюс Китай. Это уже больше похоже на "Большое пространство", не правда ли? А если учесть появлявшиеся в недавнее время сообщения о зондаже по вопросу вступления в ОДКБ со стороны Индии, Китая и даже Пакистана, то сам собою напрашивается вывод о складывании в Хартленде совершенно новой ситуации.

Это вполне естественный процесс. Чересчур дерзкий вызов Штатов с вторжением в Афганистан и созданием военных баз в Центральной Азии, по А. Тойнби, неминуемо должен был породить адекватный ответ. Он его и породил. Но о судьбе очередного витка консолидации Большого евразийского пространства мы здесь не станем гадать — это тема другого, достаточно серьёзного и объёмного исследования. Мы ограничимся тем, что укажем на факт очередного применения концепции Карла Хаусхофера.

Разумеется, вряд ли в нашем случае имеет место осознанное действие по прописям германского профессора. Дело в том, что сохраняются причины, обусловившие складывание концепции континентального блока — органически присущее западной цивилизации (и только ей!) стремление к мировому господству и упорное применение её руководящими политическими центрами "стратегии анаконды". Но сам факт наличия периодических попыток построения континентального блока доказывает жизненность этой концепции и научный гений профессора Хаусхофера с достаточной убедительностью и непреложностью.

2002 г.


[1] Хаусхофер К. Континентальный блок // О геополитике. М.: Мысль, 2001, с. 374.

[2] Савицкий П. Н. Континент-океан // Континент Евразия. М.: Аграф, 1997, с. 398–418.

[3] Гитлер А. Mein Kampf. М.: Витязь, 2000, с.556.

 

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.