Ольга Власова, Александр Кокшаров

Дом без крыши

Провал политической интеграции угрожает Европейскому союзу распадом. Впрочем, у европейцев остаются хорошие шансы использовать этот кризис для того, чтобы наконец вплотную заняться своими внутренними проблемами и стать более устойчивой и сильной конструкцией

Двойное франко-голландское "нет" европейской конституции повергло Евросоюз в жесточайший за всю его историю кризис. "Европейская мечта умерла", — повторяют друг за другом европейские политики, чиновники, журналисты. Брюссель охвачен ужасом. Евроскептики довольно потирают руки: сомнения в том, что процесс политической интеграцию в ЕС можно реанимировать, крепнут с каждым днем. Британский министр иностранных дел Джек Стро намекнул, что после того, как ратификация конституции ЕС провалена самой Францией, Великобритания вообще может пересмотреть свое отношение к участию в этом союзе. Пошли разговоры о том, что может начаться экономическая дезинтеграция. Введение евро было ошибкой, нужно вернуться к национальным валютам, говорят сегодня многие европейцы. Так, итальянский министр по социальным вопросам Роберто Марони заявил, что Италии необходимо отказаться от евро и вернуться к лире. Ходят слухи и о том, что подобный вариант обсуждается в правительстве Германии.

Рассуждения о необходимости отказаться от евро — логичное следствие срыва политической интеграции. Дело в том, что переход на единую валюту — это лишь первый шаг. Чтобы единая валюта начала эффективно работать, Европе необходим единый гибкий рынок труда и единая бюджетно-налоговая система. Реформы, необходимые для создания этих двух систем, планировалось начать уже в рамках единой европейской политической системы — для этого она, по сути, и задумывалась. Если политическая интеграция оказывается похоронена, если реализовать либеральные экономические реформы на национальном уровне становится невозможно (а итоги референдумов во Франции и Нидерландах показали, что простые западноевропейцы категорически против), то существование евро теряет смысл. Без реально единого экономического пространства единая валюта из двигателя хозяйственного развития превращается в мощный тормоз. "Без политической интеграции еврозона становится домом без крыши, что крайне неудобно. Многие обитатели рано или поздно захотят покинуть этот дом", — заявил советник президента Еврокомиссии Поль де Грове. Отказ же от евро вызовет в Европе цепную реакцию дезинтеграции, ибо такое решение будет означать, что у европейских стран больше нет общей для всех большой цели.

Почему они сказали "нет"

"Конституция слишком либеральна и угрожает нашим рабочим местам. Я не хочу, чтобы мое рабочее место было перенесено в Словакию или в Китай" — это наиболее типичный ответ француза на вопрос журналистки BBC, которая задавала его людям, покидавшим избирательный участок. У французов, как и у голландцев, в самом деле есть причины для беспокойства. Безработица во Франции в апреле достигла рекордных 10,2%. В Нидерландах она была ниже — 6,6%, но и здесь безработица постепенно растет. В последние годы обе страны жили в условиях крайне низкого роста. Так, в последние три месяца экономический рост во Франции составил всего 0,8%, в Нидерландах же ВВП и вовсе сократился на 0,6%.

Общественное мнение склонно винить в стагнации переход на евро. Ведь в странах ЕС, которые остались за пределами зоны евро, экономическая ситуация все время была лучше, чем в еврозоне. Так, в 2005 году темпы роста в Британии и Швеции ожидаются на уровне 2,4-2,8% (в еврозоне — всего 1,1%). Уровень безработицы в Британии составляет 4,7%, в Швеции — 5,5%, а в еврозоне — 8,9% (в ключевых экономиках зоны евро — Германии, Франции и Испании — безработица зашкаливает за 10%). В свою очередь, негативное отношение к евро было перенесено на весь процесс евроинтеграции, в частности на евроконституцию.

Введение евро действительно ударило по европейской экономике. Вернее, не столько само введение, сколько непоследовательность европейских правительств. Изначально предполагалось, что переход на единую валюту будет сопровождаться масштабными экономическими реформами. Однако реализована была только часть плана — европейские страны худо-бедно сократили бюджетный дефицит и госдолг и удерживали под контролем инфляцию (да и то с прошествием времени дисциплина стала ослабевать). Введение евро ликвидировало курсовые риски и транзакционные издержки, которые ежегодно экономят странам еврозоны около 60 млрд долларов. Европейские финансовые рынки получили отличный стимул для развития, особенно в тех странах, где раньше существовали слабые валюты, например в Италии. Стоимость заимствования для компаний из этих стран значительно снизилась — до уровня, который раньше был доступен компаниям из Германии. А правительства смогли рефинансировать свой долг при более низких процентных ставках, что тоже сэкономило миллиарды.

Однако что касается болезненных структурных реформ в сфере занятости и социальных гарантий, то в большинстве стран они так и не были проведены. В условиях, когда правительства не могли девальвировать свои валюты и влиять на процентные ставки, в Италии, Франции и Германии началась стагнация. Свою роль сыграло усиление евро — европейские товары на международных рынках стали проигрывать. Правительства же ключевых стран еврозоны не спешили с реформами, которые уменьшили бы степень зарегулированности экономик и сделали бы их более конкурентоспособными. Результатом незавершенности первоначальных планов и стало нынешнее экономическое положение в странах зоны евро.

Если посмотреть на происходящее глазами французского обывателя, то после введения евро цены в местных супермаркетах сильно выросли, зарплата упала, потому что многочисленные эмигранты, готовые к любой работе за любые деньги, сильно увеличили количество претендентов на одно рабочее место. Выросла безработица, а при выходе на пенсию люди уже не получат тех щедрых выплат, на которые они рассчитывали раньше, потому что правительство проводит либеральную реформу пенсионной системы, которая находится на грани коллапса.

Эти впечатления обывателя накладываются на невероятно высокие темпы интеграции. В своем стремлении к европейскому единству политические и деловые элиты абсолютно оторвались от народных масс. Здесь нет злого умысла. Просто первоначально западноевропейские политики честно пытались вдохновить своих избирателей процессом евроинтеграции, но натолкнулись на полное нежелание рядового европейца разбираться в хитросплетениях большой политики. Это нежелание было принято за карт-бланш на проведение интеграционных реформ поверх голов избирателей. Но когда евроинтеграция стала напрямую затрагивать интересы обывателя, он оказался под влиянием ультраправых и ультралевых оппозиционеров типа Ле Пена, от которых ему известно, что вся власть будет передана брюссельским бюрократам, народ больше не будет сам выбирать своих лидеров и управлять своей страной, в страну хлынет новая волна рабочей силы из Восточной Европы, а западноевропейские компании перенесут свое производство в Польшу или Чехию.

Падение уровня жизни после введения наличного евро вызвало у населения волну протеста, на которую оно так и не получило ответа сверху. Вместо диалога с властью и учета своих интересов западноевропейцы получили феерические торжества по поводу расширения ЕС. У людей выработалось устойчивое ощущение, что против воли их загоняют в кабалу. Европолитики догадывались о наличии определенных проблем с собственным электоратом, но не могли на них сконцентрироваться. Они были слишком заняты внешнеполитическими проблемами.

Присоединение десяти новых стран прошло не так безболезненно, как могло показаться на первый взгляд. Референдумы, проводимые в каждой из этих стран, потребовали серьезного участия западноевропейских политтехнологов, ЕС очень глубоко проникся внутренними проблемами своих соседей — достаточно вспомнить "революцию роз" в Грузии, "оранжевую революцию" на Украине или крайнюю обеспокоенность ЕС событиями в России. Европолитикам стало казаться, что дома у них все настолько благополучно, что они могут сосредоточиться на воспитании своих соседей. В результате электорат присоединившихся стран оказался значительно более "обработанным" и подготовленным, чем население ядра ЕС. Этот разрыв между элитами и народными массами неизбежно должен был либо привести к значительным ограничениям демократических свобод, либо вызвать бунт против Брюсселя.

Потрясение

Провал общеевропейской конституции поставил Евросоюз перед перспективой долгосрочного расслоения ЕС на блоки. Так, главный экономист Deutsche Bank Норберт Вальтер считает, что итог французского и голландского референдумов может серьезно нарушить устойчивость отношений внутри тандема Франция-Германия. Это может произойти в результате резкого падения политической влиятельности Франции и ее президента Жака Ширака внутри ЕС.

Существующий баланс франко-германского союза во многом был основан на взаимовыгодном сочетании экономической мощи Германии и политической влиятельности Франции. Теперь Германия может пересмотреть свое отношение к союзнику. Особенно вероятно это в том случае, если после следующих выборов к власти в Германии придут правые, которые не испытывают особого расположения к французам и собираются выстраивать внутри ЕС собственную политику, опираясь на маленькие страны. Возможный развал франко-германского тандема особенно опасен, поскольку сама идея объединения Европы возникла из договоренности бывших непримиримых врагов. Если теперь эти две страны потеряют взаимный интерес и доверие, это может привести не только к сбою в работе европейского двигателя, но и к нарастанию старых националистических противоречий между двумя странами.

Впрочем, и без этого проблем у Евросоюза будет достаточно. До недавнего времени речь шла о двух возможных моделях развития ЕС — франко-германской, подразумевающей тесную политическую интеграцию и создание единого государства, и британской, ведущей к созданию чего-то вроде "экономического клуба". Сегодня торжествуют сторонники британской версии — собственно Великобритания и большинство стран Восточной Европы. На первый взгляд в этом нет ничего страшного. Евросоюз не распадется, он лишь станет более аморфным. Беда в том, что подобная версия ЕС в долгосрочной перспективе нежизнеспособна. Политически не централизованный Евросоюз, не имеющий единой внешней и оборонной политики, неконкурентоспособен на мировой арене. Не выступая единым фронтом в отношениях с Китаем и США, европейцы не имеют никаких шансов выигрывать торговые войны и отстаивать свои экономические интересы. В долгосрочной перспективе такая модель ведет к распаду ЕС. Ведь, как уже было сказано, по-настоящему единое, успешное экономическое пространство невозможно без политической крыши.

В краткосрочной же перспективе результаты референдумов во Франции и Нидерландах приведут к тому, что все планировавшиеся экономические реформы будут отложены. "Результаты референдумов во Франции и Нидерландах означают, что население оппозиционно настроено по отношению к рыночным реформам. Избиратели явно опасаются, что дальнейшая экономическая интеграция в рамках ЕС приведет к отходу от социально ориентированной рыночной экономики, к сокращению рабочих мест и ухудшению социальных стандартов", — сказал "Эксперту" старший экономист лондонского исследовательского центра Economist Intelligence Unit (EIU) Филип Уайт.

Франция и раньше выступала серьезным оппонентом либеральных экономических реформ, сейчас же она будет делать это "по воле народа". Президент Жак Ширак уже неоднократно заявлял, что он потребует серьезно отредактировать текст "сервисной директивы" Еврокомиссии — плана либерализации сферы услуг. Во французском варианте стандарты оказания услуг должны либо быть унифицированы по всему ЕС, либо же устанавливаться по "стране выполнения услуги", а не стране, в которой зарегистрирована сервисная компания.

Франция и в меньшей степени Нидерланды тоже будут настаивать на том, чтобы Еврокомиссия разработала документы, которые были бы направлены на формирование "социальной Европы". Например, Франция предлагает ввести новые правила для компаний, согласно которым менеджмент должен будет консультироваться с сотрудниками, прежде чем осуществлять серьезную реструктуризацию, например закрытие или продажу филиала или подразделения. Такое предложение вызовет серьезную оппозицию со стороны Британии и восточноевропейских стран с более либеральной экономической моделью. В ближайшее время Франция также постарается организовать группу стран, которые будут гармонизировать законодательство в вопросах налогообложения и социальной защиты. Потенциально этими странами могут стать Франция, Бельгия, Германия и Италия. Дело в том, что, поскольку Франция не сможет навязать новые социальные или протекционистские меры всем 25 странам ЕС, она будет концентрировать свои усилия лишь на европейском "ядре". То есть заблокирует необходимые реформы на общеевропейском уровне, но полного разворота от либеральных реформ не произойдет. "Те страны, которые хотят проводить дальнейшие экономические реформы, в частности либерализацию, должны иметь на это право, несмотря на мнение Франции или других стран, которые будут противостоять реформам. Франции не стоит задерживать реформы в остальной Европе и навязывать свою умирающую экономическую модель всем остальным участникам ЕС", — сказала "Эксперту" директор брюссельского исследовательского центра Lisbon Council Анн Меттлер.

Передышка

Впрочем, не исключено, что нынешний кризис пойдет ЕС только на пользу. Евробюрократия не раз доказывала свою способность находить выходы из самых запутанных ситуаций. Не менее сильна и французская поле решение проблемы будет означать, что у интегрированного ЕС, как и у всякой империи, действительно не очень получается оставаться демократией.

Во-вторых, заминка с конституцией и массовое протестное голосование позволит ЕС взять тайм-аут в своем движении вперед и дать возможность обществу переварить изменения, уже произошедшие в ЕС. Известный британский политолог Ларри Зидентоп, много лет занимавшийся проблемами европейской интеграции и демократии, давно предупреждал, что народное осознание и участие отстает от скорости интеграционных реформ. По его мнению, образовавшийся разрыв может быть очень опасен для всего процесса интеграции, поскольку отчуждает простых граждан от создаваемого помимо их воли супергосударства. Именно это мы сегодня и видим, так что теперь европейские политики должны будут переключить свое внимание на внутренние общественные процессы, чтобы "догнать реформы".

В-третьих, если Франции, несмотря на удар ее по политическому престижу, удастся не потерять дружбу Германии, им представится прекрасная возможность подкорректировать внутренние правила ЕС, которые дают его новым членам слишком равные права. В частности, Германия и особенно Франция сегодня крайне недовольны тем влиянием, которое получили в ЕС вновь присоединившиеся страны. Они не только перетягивают на себя бюджетное одеяло, но и диктуют свою позицию в решении многих внешнеполитических проблем. В этой ситуации очень вероятно возникновение внутреннего ядра ЕС, куда войдут богатые старые страны, и внешнего — там останутся бедные вновь прибывшие. Ущемление в правах этой полупериферии произойдет, разумеется, на временной основе, которая может быть впоследствии пересмотрена.

В-четвертых, нынешний кризис вовсе не означает, что экономические реформы будут полностью остановлены. "В среднесрочной перспективе есть шансы на постепенное возвращение экономических реформ. Но начнется оно не на европейском уровне, а на национальном и будет связано со сменой власти в ключевых экономиках зоны евро — Германии, Италии и Франции", — сказал "Эксперту" заместитель директора лондонского Центра европейской реформы (CER) Алисдер Марри. Осенью 2005 года в Германии пройдут федеральные выборы, на которых вероятна победа оппозиционных христианских демократов. Союз ХДС-ХСС, как ожидается, получит большинство голосов, и федеральным канцлером станет Ангела Меркель, которую германская пресса уже окрестила "немецкой Маргарет Тэтчер". Меркель собирается провести радикальные экономические реформы, направленные на либерализацию германского рынка труда, повышение эффективности и сокращение госрасходов. В 2006 году выборы ожидаются в Италии, и на них, по мнению большинства аналитиков, победят левоцентристские силы во главе с Романо Проди, бывшим премьером Италии и председателем Еврокомиссии. Проди собирается провести в Италии экономические реформы. Более того, Проди, известный своей приверженностью к евроинтеграции, готов изменить позицию Италии по вопросу либерализации сектора услуг. Наконец, в 2007 году президентские выборы пройдут во Франции. Наиболее серьезные шансы на победу имеет министр внутренних дел Николя Саркози. Большинство политических аналитиков ожидают, что Саркози будет вынужден заняться экономическими реформами, дерегулировав рынок труда и отказавшись от традиционного французского дирижизма в экономике.

Если необходимые реформы пойдут на национальном уровне, то они, как полагают аналитики, смогут оживить экономический рост в еврозоне. По мере же роста конкурентоспособности и экономической эффективности долгожданные реформы внутри ЕС, в частности либерализация сектора услуг, пересмотр правил региональной и аграрной политики ЕС, станут неизбежными. Хотя бы потому, что проводить болезненные экономические реформы политически проще в условиях роста, а не нынешней стагнации.

К своим баранам

В России политический кризис в ЕС вызвал сдержанный оптимизм, не имеющий ничего общего со злорадством. Просто это означает, что в ближайшее время политики и чиновники Евросоюза будут вынуждены обратить все свое внимание на решение внутренних проблем. На агрессивную политику в отношении соседей у них не останется ни времени, ни сил.

Привычка контролировать и активно критиковать все политические и экономические процессы, происходящие на постсоветском пространстве, выработавшаяся у ЕС в последние годы, сильно осложнила жизнь российских политиков. Чего стоит хотя бы активное вмешательство ЕС в выборы на Украине или активная поддержка антироссийской кампании в Грузии. Буквально месяц назад Россия имела первый малоприятный опыт общения с новым еврокомиссаром по торговле Питером Мандельсоном. Поведение новых членов Еврокомиссии оказалось еще больше похожим на диктат, чем у их предшественников.

Если в ЕС возобладает британский сценарий развития, для России это будет означать больше возможностей в выстраивании двусторонних отношений. Даже если после новых выборов к власти во Франции, Германии и Италии придут антироссийски настроенные лидеры, Россия все равно сможет играть на противоречиях между членами союза и так или иначе установить приемлемые отношения с ключевыми странами ЕС.

Проблемы, возникшие во внутренней политической ситуации ЕС, означают, что Россию на какое-то время оставят в покое и она сможет относительно спокойно заниматься своим внутренним развитием и в перспективе выстроить свои отношения с ЕС на новом, более удачном уровне. Важно, чтобы она сумела с толком воспользоваться этой передышкой.

 

Источник: "Эксперт", № 21 (468) от 6 июня 2005 г.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.